Наталья Михайлова - Василий Львович Пушкин Страница 39

Вместе с Е. А. Голицыным В. Л. Пушкин посещал парижский дом супругов Дивовых. Сенатор Андриан Иванович Дивов и его жена Елизавета Петровна, урожденная Бутурлина, уехали из России за границу, прожили в Париже несколько лет. Елизавета Петровна бывала в салоне Жозефины Богарне, жены первого консула. Племянник Е. П. Дивовой граф М. Д. Бутурлин вспоминал в своих записках о таком случае:

«Однажды, на семейном завтраке, к которому та (Жозефина Богарне. — Н. М.) пригласила мою тетку, взошел муж ее Наполеон (уже пожизненный консул) и, подошел к 7- или 8-летнему Николаю Андриановичу, которого взяла с собой мать, спросил, как понравился ему только что окончившийся смотр войск и не желает ли он поступить в ряды этого войска. „Смотр очень мне понравился, — отвечал мальчуган, — но я русский и желаю служить только моему Отечеству“. „Очень хорошо и правильно ты мыслишь, — отвечал Наполеон, поцеловав в голову юного патриота, — таковым всегда и оставайся“»[192].

М. Д. Бутурлин рассказал и о том, как, вернувшись в Москву, Дивовы изумляли москвичей парижскими модными привычками: они «принимали утренних посетителей, лежа на двуспальной кровати — и муж, и жена — в высоких ночных чепцах с розовыми лентами и блондами»[193] (пародия на приемы у Жюльетты Рекамье, которая демонстрировала гостям свою изысканно убранную спальню).

В декабре 1803 года Василий Львович посещает салон баронессы Юлии Крюденер, правнучки фельдмаршала Миниха, писательницы — в начале декабря вышел в свет ее роман «Валери», который имел необыкновенный успех. Московский стихотворец «с большим пылом», как записала 7 декабря в своем дневнике дочь баронессы Жюльетта, «читал свои русские песни и стихи, адресованные госпоже Демидовой. Под конец он прочитал стихи, обращенные ко мне, в которых он упрекает меня за мою насмешливость»[194]. И. И. Дмитриев справедливо заметил (от имени Василия Львовича) в «Путешествии NN в Париж и Лондон»:

Я, например, люблю, конечно,Читать мои куплеты вечно,Хоть слушай, хоть не слушай их…[195]

К сожалению, стихи В. Л. Пушкина, посвященные Жюльетте Крюденер, как и упомянутые ею в записи от 2 декабря стихотворение «Заблуждение» и сочинение, названное сентиментальным путешествием, нам пока неизвестны. Зато, благодаря дневнику дочери писательницы, мы знаем, с кем встречался Василий Львович в салоне ее матери. Это были уже знакомые нам писатели Бернанден де Сен-Пьер и Август Коцебу, актер Тальма, П. Ф. Балк-Полев, а также писатель и переводчик, посол Франции в Дании, Швеции и Саксонии барон де Бургуань, певец Ж. Тара. Что же касается стихов, адресованных Е. А. Демидовой, то В. Л. Пушкин вписал их в ее альбом в Петербурге 10 декабря 1810 года, и мы можем их прочесть. Но прежде, чем мы сделаем это, — два слова об очень важном, о том, что мы чуть было не забыли в нашем повествовании.

Как был одет Василий Львович в Париже? Конечно же — по моде:

Люблю и странным я нарядом,Лишь был бы в моде, щеголять…[196]

Из журнала «Московский Меркурий» (Часть четвертая, М., 1803) нам достоверно известно по опубликованному там сообщению из Парижа от 9 ноября, что «мужчины носят по три жилета… и более: один жилет всегда бывает казимировой красной или полосатой; а другой белой атласной. Рединкоты делают с ридикюлями; а сапоги с большими желтыми отворотами до колена — следственно гораздо короче прежняго. Чулок должен быть несколько виден. На рейдинкоте, на кафтане, на жилете, на стиблетах, на всей одежде носят белыя пуговицы из металла; и чем более их нашито, тем лучше. Красныя пуговицы строго запрещены Модою»[197].

Можно не сомневаться — Василий Львович не носил красных пуговиц. А вот теперь — о Е. А. Демидовой и ее альбоме в нарядном алом сафьяновом переплете с золотым тиснением и золотым обрезом.

Елизавета Александровна Демидова, урожденная Строганова, в 1779 году в возрасте четырнадцати лет вышла замуж за Николая Никитича Демидова, владельца огромного состояния, рудников и заводов на Урале и в Сибири (он вошел в историю нашего отечества не только как промышленник, тайный советник, командор Мальтийского ордена, русский посланник во Флоренции, но и как меценат, покровительствующий ученым и художникам, щедрый благотворитель). Мужа и жену сближали общий интерес к литературе и искусству, но характерами и вкусами они не сходствовали. Разлад в их семейной жизни привел к тому, что они фактически разошлись. Впрочем, в светском и шумном Париже, где они поселились, это, насколько нам известно, не стало предметом обсуждения. Приличия были соблюдены, и Е. А. Демидова предавалась всевозможным увеселениям и празднествам, которыми так славился Париж: театр, балы, блестящие салоны — вот что занимало ее. Демидовы принимали у себя в парижском доме артистов, музыкантов, литераторов. Открытый лом Демидовых привлекал их неслучайно: Елизавета Александровна, кокетливая и грациозная, была просто обворожительна. К тому же она обожала Францию и французов, первого консула называла богом Европы, благоговела и преклонялась перед ним. Увы, исторические события неумолимо вторгались в частную жизнь наших соотечественников, оказавшихся за границей. В канун войны России с наполеоновской Францией Демидовым пришлось уехать из Парижа в Россию.

Когда 10 декабря 1810 года в Петербурге В. Л. Пушкин раскрыл альбом Е. А. Демидовой, то, вероятно, прежде, чем обмакнуть перо в чернильницу, или же уже сделав свои записи и присыпав еще невысохшие чернила песком, он перелистал альбом, прочитал записи, которые оставили на его страницах те, кто писал их раньше его. Среди автографов он обнаружил запись Тальма, с которым подружился в Париже в 1803 году, записи других актеров, поэтов, писателей, деятелей французской культуры, с которыми, возможно, тоже встречался: Шарль Мильвуа, Луи-Себастьян Мерсье, Жан-Шарль-Жульен Люс де Лансиваль, Аделаида-Жийет Дюфренуа, урожденная Бийе, Эмманюэль Дюпати, Пьер Лафон…

Василий Львович записал в альбом Е. А. Демидовой свои французские стихи на заданное ею слово «искренно» — это образец салонной игры. И еще другое французское стихотворение, в котором он вспоминал о своей жизни в Париже и о своей встрече с Елизаветой Александровной:

У Сены на брегах сии стихи слагая,В Париже жил, как Вы, Парижем покорен.Трепещет сердце там, всем ум там восхищен.Владычица там женщина любая.В Париже к Вам я часто приходил,Вам принося святое поклоненье.Я, ветреный, лишь в Вас искал спасеньеИ, Вам благодаря, вдруг постоянным был.Элиза, было Ваше то произведенье.

(Перевод Н. Муромской)[198]