Галина Сафонова-Пирус - Родники моих смыслов Страница 4

«Помню дедушку Илию… И старым уже был, а всё-ё ему покою не было ни летом, ни зимою. И морозы начнутся, а он – цельный день на дворе то грабли какие ладить, то бороны27 ремонтируить, то повозку чинить. А когда овцы начнуть котиться? Тогда и вовсе ночами из сарая не выходил: не прозевать бы ягнят! Как только окотится овца, сразу и несёть ягненка в хату. И вот так отдежурить несколько ночей, а потом ка-ак повалится на кровать прямо в валенках, в шубе и захрапел сразу. А разве поспишь днем-то? Тут же со скотиной управляться надо, тут сын с извозу приехал, надо лошадей отпрячь, накормить, напоить… Трудилися, не покладая рук, всё крестьянство на силе только и держалося. Силён – будешь жить крепко, и землю обработаешь, и урожай соберешь хороший, сам будешь сыт, и скотинка твоя в достатке будить. По праздникам только и отдыхали.

Бывало, как только подходить какой, так дед Илья и запрягаить лошадь: мучички белой купить, сахарку, водки бутылку и две четвертушки, и вот когда придуть все от обедни разговляться, так и выпьють по рюмочке, и женщинам дадуть чуть-чуть, и детям по напёрсточку. Семья-то наша была одиннадцать душ!.. а только бутылку водки и распивали. На другой день уже только четвертушку поставють на завтрак, и нам уже никому не дадуть, а еще одна останется: не пришел бы гость какой. Вот тебе и вся выпивка, а потом только и отдыхали. В праздники не работали, не-е, это ж грехом-то каким считалося! Хоть тут что, а не работали. Бывало, полотье самое подойдёть, а тут как раз – наш приходской праздник Тихоны, вот и празднують… А Петров день? Покосы ж как раз начнутся, а всё равно и в чистенькое переоденутся, и на чистой постельке поспять, в церковь обязательно сходють и Богу помолются, потом вкусненьким побалуются, а мужики сойдутся и о своих делах потолкують.»

В моей папке с фото-выписками из реестров за 1834 год записаны однодворцы Беломестной слободы Сергей Иванов Болдырев, его жена Евдокия, их дети Петр, Сергея брат Захар Иванов. Кем же они были, – однодворцы?

Одно из первых упоминаний слова «однодворец» относится к 1636 году. И были они свободными, имели фамилии, уходящие своими корнями еще к военно-служилому сословию четырнадцатого века. Земли их были или поместными участками предков, или захваченными в дикой степи, или купленными, жалованные правительством в вотчину и распределялись не подушно, а подворно, – возможно, отсюда и название.

Жили однодворцы на бывших приграничных землях, в том числе и на Орловской, в которую входил Карачев. Сословие сформировалось из детей боярских, стрельцов28, солдат, рейтаров29, драгун30, копейщиков31, пушкарей32, обедневших дворян, а также татарской аристократии33 и службу были обязаны нести в течение 15 лет, так что служили, как дворяне34, а налоги платили, как крестьяне (дворяне налогов не платили), и за это правительство выделяло им не только небольшие земельные участки, которые они могли продавать друг другу, но и одну семью крепостных крестьян, живших с ними одним двором и нёсших те же повинности, что и владельцы. Те, у которых все дети служили, могли оставаться в дворянах, а те, кто не хотел, записывались в однодворцы, но многие из них всё же сохраняли «родословные деревья» (генеалогические таблицы), так что нередко однодворцы называли себя «лапотными дворянами», – были как бы промежуточным сословием между помещиками и крестьянами, но не слились ни с теми, ни с другими. В 1714 году, при Петре первом, слово «однодворец» впервые употреблено официально когда царь решил «турка воевать» и для этого создавалась Ландмилиция, род поселенныхъ войскъ для защшы окрайны от крымских татар.

«А стояти сторожем на сторожах с конь не сседая, переменяясь и ездити по урочищам, переменяясь же, на право и на лево по два человека по наказам, каковы им наказы дадут воеводы. А станов им не делати, а огни класти не в одном месте; коли кашу сварити, и тогды огня в одном месте не класти двожды; а в коем месте кто полднивал, и в том месте не ночевать, а где кто ночевал, и в том месте не полдневати»

В общем, для однодворцев в те годы настали лихие времена, – каждый проезжий армейский обер-офицер норовил ободрать его хозяйство, – да и во все времена их земли подвергались сильнейшему сокращению под натиском помещиков, а При Екатерине второй, когда крепостное право достигло наибольшего расцвета, помещики стали вести себя по отношению к однодворца еще более нагло и бесцеремонно.

Не могу «пройти мимо» вот этих строк, – ярких и образных, – из наказа однодворцев в Уложенную комиссию 1767 года, где они обращаясь к Екатерине второй, вот так отстаивали свои права от дворян:

«В прошлых давних годах по указам предков вашего императорского величества великих монархов, наши… прапрадеды, прадеды и деды из разных городов сведены в украинские порозжие земли и дикие поля для обороны России от находящих на ту землю варвар и крымских татар и распространение славы Российской империи и исправляли службу дворянскую и на тех землях поселены… и им те земли даны в поместье и вотчины… за добропорядочные и усердные… службы, за осадное сидение, за оборону российской земли и за полонное терпение… верстаны землями и денежным окладом и крестьянами и имеют некоторые из нас жалованные грамоты, писцовые, спорные и отказные выписи. Званием же состояли… в равном классе с нынешним дворянством… и мы, нижаишие, имеем дворянское право, ибо некоторые дворяне… нам, нижаишим, состоят одних фамилей, в ближних и дальних родствах…

А с 1719 года по соизволению высочайших предков вашего императорского величества монарших указов, деды и отцы наши на содержание российской армии положены в подушной оклад и названы ни за какие винности и преступлении однадворцами, но только для одной государственной пользы… а по именному блаженной и вечной славы достойной памяти государыни императрицы Анны Иоанновны 731 года генваря 18 дня однодворцов и протчих служеб служилых людей, ландмилицию содержащих, черносошными и государственными крестьянами именовать не велено…

От чего ж против предков наших, достоинство и лишение чести от многих дворян ныне мы претерпеваем великую укоризну, поношение и злословие и уже называемы от них, дворян, в равенстве их людей и крестьян. И всегда они, дворяне, везде нами ругаются и бьют смертно. В судебных же местах мы с ними, дворянами, несравняемы и называемы от них необузданными… А по указом блаженной и вечной славы достойной памяти государя императора Петра Великого повелено производить всех служащих по достоинству, кто б какого звания не был… А впредь им, дворянам, однодворческих земель, людей и крестьян у однадворцов и их жен, дочерей и протчих женского пола родственниц покупать не велено. Но оные дворяне те земли и ныне покупают, завладев насильно… а нас, однадворцов, до владения собственного нашего не допускают».

И в конце обращаются с просьбой к государыне:

«И чтоб дворяне нами не ругались и необузданными не называли, в том им запретить».

Но от Екатерины однодворцы не дождались милости, и только при Павле первом, в 1798 году вышел указ, предписывающий:

«…земли однодворцев, принадлежащие предкам по дачам или купленные сверх положенной нормы в 15 десятин, не трогать, в казну не отбирать, а еще удовлетворять прирезкой из казенных угодий до 15 десятин на душу.»

И это значило, что мои предки-крестьяне получили частнособственническое право на землю.

Но к 1832 году положение их стало таким:

«…Как сии земли и угодья принадлежат во владение не каждому крестьянину порознь, но всем вообще обывателям одной слободы, села или деревни, то распределение их на участки по семействам принадлежит целому мирскому обществу… Остающиеся после умерших поселян участки не могут быть делимы на части наследникам и женам; они подлежат распоряжению мирских обществ», и однодворцам дозволено было удерживать в своей собственности не только уже имеющиеся земли, но и поселенных на них крестьян.

А в 1850 году Государственный Совет решил: «…земли, отведенные однодворцам до 1724 года для первого поселения и исправления служб, составляют собственность казны или общества, но следует принять такое правило: …последние должны оставаться в пользовании потомков и переходят в распоряжение общества лишь в случае отказа их от этого».

А теперь – о культуре однодворцев.

Долгое время у них сохранялись собственные традиции в одежде, фольклоре, речи и эту особенность отмечал родившийся и живший среди однодворцев Иван Бунин35, вышедший из мелкопоместного дворянства: мужчины слыли домовитыми и аккуратными, одевались чисто и «не без форса», а мундир, оставшийся после службы в драгунах или в ландмилиции, бережно хранили и надевали по праздникам.