Николай Борисов - Иван Калита Страница 4

В силу своей незначительности Москва в первые сто лет своего существования ни разу не была стольным городом. Лишь в 1247 году сюда случайно залетел и ненадолго здесь обосновался задиристый и непоседливый князь Михаил Хо-робрит, брат Александра Невского. Однако в Москве он явно скучал. Через год Михаил перебрался во Владимир-на-Клязьме, изгнав оттуда своего дядю, юрьевского князя Святослава Всеволодовича. Строитель гениального собора, Святослав был, по-видимому, неважным воином. Во всяком случае, он без боя уступил престол своему нахрапистому племяннику. А еще немного времени спустя Михаил Хоробрит сложил свою буйную голову в какой-то дикой схватке с литовцами на берегах сонной подмосковной речки Протвы. Его похоронили в Успенском соборе во Владимире, где своды еще чернели гарью от Батыева погрома в феврале 1238 года. А Москва с округой вновь вернулась в состав великого княжения Владимирского.

Душеприказчиком Александра Невского был его младший брат Ярослав Ярославич. Этот сильный, уважаемый современниками князь, известный прежде всего как родоначальник трагической династии тверских князей, взял в свою семью на воспитание малолетнего Даниила. (Мать дитяти, княгиня Александра, к этому времени уже умерла). То был мудрый, дальновидный шаг князя Ярослава. Повзрослев, Даниил сохранил добрые отношения с сыновьями Ярослава Святославом и Михаилом.

Удел Даниила, Москву, Ярослав поручил своим наместникам. Лишь через семь лет тиуны были отозваны и управление городом перешло к доверенным лицам Даниила. Впрочем, не исключено, что и позднее, в 1270-е годы, Москва находилась под контролем великих князей Владимирских: сначала Ярослава Ярославича, а с 1272 по 1276 год – Василия Яросла-вича.

С приходом на великое княжение Владимирское следующего поколения Рюриковичей – сыновей Александра Невского Дмитрия и Андрея – Даниил получает полную самостоятельность, но еще не скоро становится заметной для летописца фигурой. Впервые он появляется на страницах летописей в 1282 году, когда вместе с тверским князем Святославом Ярославичем и новгородцами участвует в походе на Переяславль-Залесский (21, 176). (Название этого города лишь с конца XV века приняло современную, сокращенную форму – Переславль).

Участие Даниила в этом походе едва ли было его собственной инициативой. Скорее этого требовали интересы Москвы, оказавшейся втянутой в охватившую всю Северо-Восточную Русь кровавую усобицу старших сыновей Александра Невского (94, 97).

Князь Дмитрий Александрович Переяславский занимал великое княжение Владимирское с 1276 года. Поначалу он правил спокойно и уверенно, энергично занимаясь укреплением своих позиций в новгородских землях. Любовь к Новгороду, унаследованная Дмитрием от отца, была отнюдь не бескорыстной. Именно здесь, в торговых городах северо-запада, искали источников пополнения своих доходов вечно нуждавшиеся в деньгах северо-восточные князья. А сколько вожделенной добычи приносил удачный набег на богатые немецкие и шведские земли!

Увлекшись новгородскими предприятиями, Дмитрий ослабил внимание к делам Северо-Восточной Руси. А между тем здесь назревали драматические события. На их приближение указывали грозные знамения в природе. В 1280 году «быша громи страшнии и ветры мнозии и бури велицы, и люди многи гром поби, и мнозй молниями опалени быша, инудуже и дворы изо основания взя и с людьми восторже, и без вести быша. И тоя же зимы бысть знамение на небеси: явился облак огнен на западных странах, от него же искры на всю землю идяху; и, мало постояв, погибе.

И от того времени нача множитися в Руси брань меже-усобная... Завистию дияволею великий князь Андрей Александрович... шед во Орду и испроси себе великое княжение под старейшим си братом Дмитрием, на него же и брани многи воздвизаше; многажды же и поганых татар и царевичев Ординьских навожаше» (26, 306).

Тяжкие жернова борьбы двух сильнейших русских князей, каждый из которых стоял во главе целой коалиции, могли легко перемолоть маленькое Московское княжество. Понимая это, осторожный Даниил ловко лавировал между старшими братьями, до последней возможности уклоняясь от решительных шагов.

Но как ни старался осмотрительный московский князь уходить от беды – она все же нашла его. В 1292 году в природе опять явилось грозное знамение, предвещавшее беду. Однажды ночью с северной и южной стороны небосклона появилась какая-то жуткая тень – «стоаху убо в нощи на воздусе яко полк воинский на полудниа, такоже и на полунощие» (22, 168). На другой год пришла беда. И накликали ее сами русские. Несколько князей во главе с Андреем Александровичем Городецким поехали к хану Тохте жаловаться на великого князя Дмитрия Александровича. Они надеялись, что хан вызовет его в Орду на суд. А поскольку исход суда в Орде обычно зависел от того, кто из соперников мог больше дать взяток ханским приближенным, – князья-мятежники надеялись, тряхнув мошной, решить дело в свою пользу.

Вначале все шло так, как и было задумано. Даже ростовский епископ Тарасий приехал в Орду, чтобы способствовать низложению великого князя Дмитрия Александровича. Однако хан внезапно изменил свое решение. Вместо суда над князем Дмитрием он решил устроить разгром его земель, а также владений тех князей, которые были дружны с провинившимся. Карательный поход на беззащитную Северо-Восточную Русь обещал быть прибыльным делом. Руководить экспедицией Тохта поручил своему брату Дюденю.

Вот что рассказывает об этом летопись. «В лето 6801 [Даты в летописях даются „от сотворения мира“ и отличаются от современного счета „от Рождества Христова“ на 5508 лет.] бысть в Русской земли Дюденева рать на великаго князя Дмитрея Александровичя, и взяша столныи град славный Володимерь, и Суждаль, и Муром, Юрьев, Переяславль, Коломну, Москву, Можаеск, Волок, Дмитров, Углече поле, а всех городов взяша татарове 14. Поиде бо из Орды ратью с татары князь Андреи и князь Федор Ростиславич на князя великаго Дмитрея Александровичя, на брата своего стареишаго, а князь великий Дмитреи тогда был в Переяславли. Слышав же горожане переяславци рать татарскую, разбегошася разно люди черныя и все волости переяславскыя. После же и сам князь великий Дмитреи и з своею дружиною побеже к Волоку (Волоколамску. – Н. Б.), а оттоле к Пскову. И тако замятеся вся земля Суждалская.

Рать же татарская с князем Андреем и Федором, пришедше в Суждаль, и град весь взяша, такоже и Володимер взяша и церкви пограбиша, и дно (пол. – Н. Б.) чюдное медяное выдраша, и книги, и иконы, и кресты честныя, и сосуды священныя, и всяко узорочие пограбиша, а села и волости, и погосты, и монастыри повоеваша, и мнишьскому чину пору-гашася, попадьи жены оскверниша. Тако потом взяша Юрьев, и села, и люди, и кони, и скоты, и имение то все пограбиша. Таче же по сем приидоша к Переяславлю и стояли у города много дней, понеже людей несть, выбегли ис Переяславля, и поидоша к Москве, и московского Данила обольстиша, и тако въехаша в Москву, и сътвориша такоже, якоже и Суждалю и Володимерю, и прочим городом, и взяша Москву всю, и волости, и села» (25, 82).