Ирвинг Стоун - Страсти ума, или Жизнь Фрейда Страница 4
Ирвинг Стоун - Страсти ума, или Жизнь Фрейда читать онлайн бесплатно
– Солнце заходит. Пора собираться, попрощаться и идти на вокзал.
Они сложили свои вещи. С открытой веранды Марта дотянулась рукой до ветки липы, чтобы сорвать ее и взять с собой. Они стояли рядом, и рука Марты повисла в воздухе. Зигмунд посмотрел на дверь. Убедившись, что их не видят, он подумал: «Самое время. Но осторожнее, осторожнее. Если она не готова, не полюбила меня, я могу оскорбить ее».
Всего несколько дюймов разделяло их, а ему казалось, что потребовалось нескончаемое время, чтобы преодолеть это расстояние. Марта отломила маленькую ветку, но ее рука все еще висела в воздухе. Ее глаза были широко открыты; то, что он сказал, глубоко взволновало ее. Позволит ли она ему? Он не был уверен. Но она казалась такой милой, теплой, счастливой.
Осторожно, так, что он мог остановиться в любой момент без смущения, не выдав своих намерений, он обнял ее тонкую талию и притянул к себе. Легким движением, так же плавно, как осыпаются цветки липы, она опустила свои руки ему на плечи, и их губы в трепетном ожидании встретились.
3
В понедельник утром, чуть позже семи, Зигмунд вышел из дома родителей, расположенного во Втором округе Вены. Возбуждение еще не прошло, и он не столь мягко, как обычно, закрыл за собой дверь, на которой значился номер три. Смотритель еще не погасил газ на лестничной клетке, а это было нелишне для безопасности, ведь Зигмунд прыгал по ступенькам, не давая себе труда держаться за кованые перила. Крутой поворот, и он вышел через украшенный лепниной вестибюль на яркий свет пробудившейся улицы. Большинство зданий во Втором округе, где жила семья Фрейд после переезда из Фрайберга в Моравии в 1860 году, когда Зигмунду было четыре года, то есть двадцать два года назад, имели скромную деревянную обвязку в полтора этажа. Этот четвертый по счету дом Якоба Фрейда, настойчиво пытавшегося встать на ноги после потери значительного состояния в Моравии, был наиболее солидным и красивым на этом участке улицы.
Он решительно зашагал по привычному маршруту, жадно вдыхая напоенный весенними ароматами воздух. Дойдя до аптеки, в витрине которой сверкали колбы, он повернул налево, на Таборштрассе, минуя лавки, кофейни, рестораны, сооруженные для Венской всемирной выставки 1873 года и все еще процветавшие. На углу Обер–еаугартенштрассе он увидел сквозь ветви деревьев здания павильонов в парке. На Гроссепфарргассе высился четырехэтажный дом, его верхний этаж поддерживали с двух сторон гипсовые амазонки с мощными бюстами и классическими прическами эллинок.
Зигмунд, не замедляя шага, церемонно поклонился и пробормотал:
– Целую ваши ручки!
Он усмехнулся, вспомнив дом своего друга доктора Адама Политцера на Юнзагагассе, украшенный двумя полногрудыми, подобно венским женщинам, кариатидами с мощными бедрами, причесанными наподобие куртизанок Цезаря. Студенты университета шутили:
– Благодаря венской архитектуре мы узнаем об анатомии больше, чем из медицинских книг.
Он ускорил шаг к Хайдгассе, чтобы в очередной раз взглянуть на свое любимое, в восточном стиле здание, увенчанное округлым шпилем. Следующим примечательным местом был детский госпиталь Леопольдштедтер, за которым он повернул к западу, на Тандельмарктгассе с ее лавками и мастерскими. Он обгонял утренний поток тележек и одноколок, подметальщиков, сгонявших водяными шлангами мусор к тротуарам; молодцеватых, гладко выбритых мужчин в остроконечных шляпах, в сюртуках с эполетами и большими бляхами, которые толкали тележки, нагруженные товарами для лавок. Эти бродячие люди, имевшие соответствующие разрешения от городских властей, толпились на перекрестках основных магистралей и были готовы доставить все, начиная с писем и кончая тяжелыми ящиками, по четыре крейцера за километр пути; их средняя оплата составляла десять крейцеров, то есть четыре цента, за доставку любого послания или посылки в пределах города. Пройдя мимо потока людей, спешивших на работу, он вышел к древнему мосту с крытыми проходами; здесь, на полпути между домом и Институтом физиологии, он обычно отдыхал, мог собраться с мыслями, глядя на быстрые воды Дуная и его заросшие тополями и ивами берега.
Сегодняшняя встреча с профессором Эрнстом Вильгельмом Риттером фон Брюкке будет решающей. Он спрашивал себя: «Почему я так долго откладывал?» Ответ был ему, однако, известен. Он давно принял решение остаться здесь и подняться вверх по академическим ступеням университета, медицинского факультета и Городской больницы: сначала стать ассистентом Брюкке, затем доцентом с правом чтения лекций, затем помощником профессора и, наконец, господином гофратом, полным профессором и главой института, какими были Брюкке в физиологии и достославный Теодор Мейнерт, глава второй клиники, в психиатрии. Оба профессора поощряли его, доплачивая к скромному жалованью, которое он получал как ассистент и преподаватель.
В лаборатории он чувствовал себя счастливым. Его учителя, Зигмунд Экснер фон Эрвартен и Эрнст Флейшль фон Марксов, старше его всего на десять лет, были самыми блестящими наставниками, о каких только можно мечтать.
Фальшиво насвистывая модную венскую балладу – он соглашался без обиды, что слон наступил ему на ухо, – перешел по мосту, наслаждаясь видом Рупрехтскирхе, древнейшей церкви в Вене, окруженной высокими тополями, и шпилями собора Святого Стефана, вонзавшимися в серо–голубое небо. Он знал, что Париж считают отцом всех городов, но был убежден, что прогулки по Вене не сравнимы ни с чем; вот и теперь, вступив на Шоттен–ринг, он не мог отвести взгляд от потрясающей красоты.
Институт физиологии, составлявший часть клинического колледжа Венского университета, занимал помещение бывших оружейных мастерских на углу Верингерштрас–се, в квартале от растянутого комплекса больницы и по диагонали от Обетовой церкви и самого университета. Стены двухэтажного здания института были такого же серого цвета, как и некогда отливавшиеся в нем пушки. Во второй половине здания, тянувшегося на целый квартал, находилась анатомичка, где в первые два года обучения медицине Зигмунд исследовал трупы. Завернув за угол Шварцшпаниерштрассе, он прошел под аркой и коротким проходом во внутренний двор. Справа была аудитория, где каждое утро с одиннадцати до полудня профессор Брюкке читал лекции. Ниши в стенах аудитории были заставлены лабораторными столами с различными препаратами, электрическими батареями, книгами, тетрадями. Здесь же маячили фигуры студентов, склонившихся над микроскопами. Когда профессор приходил на лекцию, они покидали на час свои рабочие места и слонялись без дела, ибо других рабочих помещений не было. За три года обучения у профессора Брюкке Зигмунд перебывал практически во всех нишах аудитории.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.