С Штеменко - Генеральный штаб в годы войны Страница 4

А польский фронт продолжал рушиться. Панское правительство Мосьцицкого разбежалось. 7 сентября бросил Варшаву главнокомандующий польской армией Рыдз-Смиглы. В конце следующего дня стало известно, что немецкие танки завязали сражение у стен польской столицы. Варшава стойко оборонялась усилиями трудового люда, но в других районах страны обстановка была удручающей. Еще больше усложнилось и без того сложное положение проживавших в Польше украинцев и белорусов.

Нарком обороны предупредил командующего войсками округа о подготовке к походу в Западную Украину. Киевский военный округ развертывался в Украинский фронт под командованием командарма 1 ранга С. К. Тимошенко. Соседний Белорусский военный округ во главе с командармом 2 ранга М. П. Ковалевым тоже преобразовывался во фронт.

С этого момента мы уже не ведали покоя ни днем ни ночью: контролировали развертывание войск, оснащение их вооружением и техникой, стягивание в исходные районы. В районе Перга, Олевск, Белокоровичи сосредоточивался 15-й отдельный стрелковый корпус; в районе Новоград-Волынский, Славута, Шепетовка 5-я армия; в районе Купель, Сатанов, Проскуров - 6-я армия; в районе Гусятин, Каменец-Подольский, Новая Ушица, Ярмолинцы - 12-я армия. На румынском участке границы располагалась не входившая в состав Украинского фронта 13-я армия. Штаб фронта перебрался в Проскуров. Меня к этому времени перевели в распоряжение начальника оперативного отдела В. М. Злобина.

Стало известно, что правительство Польши нашло приют в боярской Румынии. Это вносило новые поправки в обстановку - теперь не оставалось никаких надежд на сколько-нибудь серьезное сопротивление в Польше наступающим с запада гитлеровским войскам. Буржуазное польское государство и его армия не могли обеспечить безопасность своему народу.

В столь ответственный момент Советское правительство приняло решение взять под свою защиту мирную жизнь населения Западной Украины и Западной Белоруссии. Об этом было объявлено всему миру. Заявлялось также, что с нашей стороны будет сделано все возможное, чтобы вызволить из злополучной войны весь польский народ.

Решение Советского правительства обеспечивалось военными мерами. Украинский фронт получил директиву: к исходу 16 сентября войскам быть готовыми к решительному наступлению, а 17 сентября перейти госграницу. Шепетовской группе под командованием И. Г. Советникова предписывалось наступать на Ровно, Луцк и к исходу второго дня овладеть Луцком. Волочиская группа во главе с Ф. И. Голиковым нацеливалась на Тернополь, Львов и к исходу 18 сентября должна была овладеть Буском, Перемышлянами, то есть вплотную подойти ко Львову. Каменец-Подольской группе, которой командовал И. В. Тюленев, предстояло двигаться на Чертков и на второй день овладеть Станиславом. Было приказано оружия не применять, если польские войска не окажут вооруженного сопротивления. Готовились, однако, к худшему.

С польской границы докладывали: по шоссе Львов - Тернополь сплошным потоком отходили на восток и в сторону Румынии разбитые польские части, в сохранившихся войсках утрачено управление, оружия не хватает; немцы подошли к Львову и угрожают городу с юга, а севернее его ведут бои на Западном Буге. Однако чувствовалось, что и в этих условиях поляки принимали меры на случай наших активных действий. Вблизи границы СССР появились польские гусарские части. На подволочиской стражнице устанавливались пулеметы.

В ночь на 17 сентября я находился на НП 6-й армии. Здесь, как обычно на пороге больших событий, воцарилась деловая напряженность. Поминутно звонили телефоны, один за другим появлялись и исчезали связные из дивизий. И все-таки казалось, что время тянется невыносимо медленно.

Наконец обусловленный приказом срок перехода границы настал. Ровно в 5 часов была подана команда, и войска пошли вперед. Первые тревожные запросы. Первые донесения уже с польской территории:

- Организованного сопротивления нигде оказано не было...

- Войска продвигаются успешно. В Подволочиске в помещении вокзала захвачено много солдат и офицеров польской армии, пулеметы и другое вооружение...

- Повсюду - толпы беженцев, в их числе военные... Вскоре двинулся вперед и штаб 6-й армии. А я к исходу дня возвратился с докладом об обстановке в штаб фронта в Проскуров. Не успел поужинать, как Злобин вызывает к себе.

- Надо несколько изменить задачу Шепетовской группе войск. Показал по карте, в чем состояло это изменение. Сообщил, что штаб группы находится в Ровно. Вручил запечатанный пакет с письменным распоряжением. Напоследок напомнил:

- Изучите хорошенько маршрут. Возьмите на пограничной заставе надежного проводника и охрану. На месте надо быть к утру.

Выехал я на фордике и вскоре прибыл в Славуту, в погранотряд. Оттуда меня сопроводили до заставы, а там в мое распоряжение был выделен в качестве проводника старшина с пулеметом. Второй ручной пулемет дали мне самому и вдобавок еще наделили каждого тремя гранатами. Предосторожность не лишняя! По дорогам бродили разрозненные группы гусаров, а то и просто бандиты.

Старшина, не теряя времени, приладил впереди пулемет и уселся рядом с шофером. Я со своим пулеметом устроился сзади. Границу проехали уже в темноте, и тут выяснилось, что мой проводник знает дорогу только на 3-4 километра за рекой Горынь. Дальше ехали по карте и вскоре заблудились. Я помнил маршрут наизусть. Однако на местности дорог оказалось вдвое больше, чем на карте. К тому же - ночь. Выберешь, кажется, верный путь, едешь-едешь и вдруг упираешься в какой-нибудь темный и словно бы заброшенный хутор. Кругом ни души.

Времени у меня оставалось в обрез. Положение складывалось неприятное: можно было запоздать с доставкой пакета. Мы привыкли у себя в СССР к большим деревням, где всегда найдешь знающего дороги человека. А здесь - ни деревень, ни людей.

Решил все-таки отыскать кого-нибудь на хуторах и расспросить, как добраться до Ровно. Подъехали к одному хутору. На наши крики и стуки никто не ответил. Поехали к другому, заметив в окне тусклый огонек. Но, едва мы приблизились, огонек погас. Перед нами - высокий забор, громадные ворота, рубленый дом, как крепость, с одним только окном на улицу.

Постучали. Молчок. Еще раз стукнули. Ответа нет.

- Лезем в окно,- приказал я старшине.

Окно открыли. Осветил комнату фонариком, в ней никого нет. Стали звать. Опять ни звука.

Но влезть в окно мы не успели: на пороге комнаты появился старый дед и молча поднял вверх трясущиеся руки.

Польский язык я знал плохо - только одну зиму посещал кружок при Доме Красной Армии 3-й кавалерийской дивизии имени Котовского. Да и было это давненько - в 1931 году. Попытался собрать в памяти полузабытые польские слова. Как нарочно, вспоминались не те, что требовались. С грехом пополам все же объяснил деду, что мы ищем шлях на Ровно.