Василий Минаков - Командиры крылатых линкоров (Записки морского летчика) Страница 4

Вечером с Димой бродили по опустевшим дорожкам, вспоминали былые годы. Ейское военно-морское авиационное училище мы окончили за полгода до войны. Дальше пути разошлись.

— Петю Игашева помнишь?

Как не помнить! Комсомольский вожак училища, спортсмен, певец, организатор самодеятельности... Все его знали, завидовали энергии, талантам — в любом деле первый! С виду не богатырь, но парень яркий — смоляные брови, такой же чуб... Внимательный, добрый...

— О его подвиге слышал?

— Ты с ним служил? [15]

— На Балтике, в первом минно-торпедном. Мехколонну бомбила их группа. Петр первым зашел, высыпал серию под ураганным огнем зениток. Тут же и на второй заход. А на него — три «мессера»... Он уж на боевом, не стал маневрировать. Стрелок-радист у него молодец был, Новиков, одному врезал, тот задымил. А два другие... Загорелся, пламя сбить — не выходит. И с парашютом нельзя — внизу немцы. Тут как раз «мессер» заходит спереди, добивать... Петр — ему в лоб. Таранил! А потом — на колонну немцев... Первый воздушный таран, совершенный бомбардировщиком! Неужели не слышал?

— Слышал немного... Я ведь на Дальнем Востоке полгода еще загорал... Красиво жил парень!

— И умер красиво! А знаешь, кем он до училища был?

— Ну?

— Не поверишь. Учителем в школе! Он же, помнишь, постарше нас...

Вот, значит, что. Самодеятельность, общительность, доброта... Первый в истории...

Молча прошли кипарисовую аллею, под ногами зашелестели тяжелые, кожаные листья магнолий, захрустели иссохшие свитки коры эвкалиптов — как вафельные трубочки с кремом, что у нас в городе появились в продаже перед войной. Да... Вот и здесь отдыхали люди. Бегали с полотенцами к морю, валялись на пляже, хвастались ровным загаром, по вечерам танцевали фокстроты и танго на той вон, наверно, дощатой площадке, под фонарями-шарами, висящими в ветвях платанов, как исполинские, солнцем напитанные плоды...

— Курорт, — угадал мои мысли Дима, — Аллейки, таблички, утром увидишь: «Ванны», «Солярий», как его... «Тер-ренкур»... Будто сезон окончился, разъехались люди по городам... Вдруг — посыльный. И спустя час — [16] молнии, шапки разрывов, вонь тротиловой гари в кабине, град осколков по плоскостям...

— На Балтике жарко было?

— Фашисты перли на Ленинград — страх божий! Пылища по всем дорогам, не видно конца... Мы по три-четыре вылета делали. На малых высотах, как штурмовики. Мазуренко Алешу помнишь? Пересел на Ил-2. Недавно Героем стал, слышал? Землячок твой Разгонин...

С Саней Разгониным дружили мы с малых лет. Вместе мечтали в родных Минводах о небе, вместе пошли в училище...

— Вся Балтика его знает! Мастер торпедных ударов, несколько крупных транспортов потопил. И Юра Бунимович...

— О себе расскажи, Дима. Сюда как попал?

— Сбили над Порховом, выпрыгнул с парашютом. Через фронт перебрался, вернулся в полк. Ну «безлошадник», направили в запасной, а оттуда...

Негусто. Но я еще днем у него под распахнутой тертой кожанкой приметил орден Красного Знамени...

— Экипаж подобрался — что надо! Штурман Лебедев Леонид, я тебя с ним знакомил, стрелок-радист...

— Что сейчас делает полк, Дима?

— Как сказать... Вроде как передышка. На разведку летаем, Черное море щупаем и Азовское, на «свободную охоту» с торпедами. Бомбим плавсредства у побережья Крыма, в базах... Сегодня вот на разведку летал. Возле Анапы прищучил нас «мессер», еле отбились...

Гвардейский порядок

На другой день капитан Матяш (адъютант эскадрильи, вместе с комэском и замполитом принимал вчера мой «двухэтажный» доклад) построил личный состав, доложил Чумичеву. Тот представил нас, объявил: [17]

— Штурманом в экипаж лейтенанта Минакова назначается старший сержант Сергиенко.

К этому я был готов. На Прилуцкого не рассчитывал: он постоянно летал с Осиповым, бывшим нашим замкомэском, тоже переведенным в гвардейцы, назначенным командиром звена.

— Стрелок-радист остается прежний. А воздушного стрелка выбирайте сами. Кто из резервных стрелков желает летать с лейтенантом?

В четвертом ряду поднялось несколько рук.

— Весь резерв, — пояснил Матяш.

Да, но как выбирать? Биографии спрашивать? А строй будет ждать? Задачка на пять минут. А от ее решения... Уж где-где, а в летном-то экипаже в самом буквальном смысле — один за всех. С семьей не сравнишь, там живут только вместе...

Оглядываю поочередно. Ребята как ребята. Все смотрят открыто, все вроде желают — хоть жребий бросай. А что? Ткнуть пальцем не глядя, в кого попало, по крайности не за что будет себя ругать.

Сзади начальство на психику давит, спереди — строй...

Вдруг почувствовал — кто-то дергает за рукав. Панов Коля! Смотрит на черноглазого, ниже всех ростом, и тот к нему тянется, молит...

— Старший сержант Жуковец! — выпалил, чуть не насильно притянув к себе и мой взгляд.

А что? Симпатичный парнишка. И фамилия... Лубенец — Жуковец. Судьба!

— Выбрали? — подталкивает комэск. В голосе теплые нотки, ясно, что адресованные не мне. — Должен предупредить, однако. Боевого опыта в качестве воздушного стрелка старший сержант не имеет. Подготовлен из оружейников.

Шанс отступить. Спросить: кто имеет?

Еще раз оглядываю паренька. Губы прикушены, в [18] черных глазах отчаяние. Сзади настойчиво шепчет какое-то слово Панов...

— Прошу зачислить во вверенный мне экипаж старшего сержанта Жуковца!

В глазах майора вчерашние огоньки. Сориентировались и тут, лейтенант?

— Ну что ж. Думаю, не ошиблись. Севастополец!

Вот оно, слово, что мне шептал Панов. И вчера слышал, от Кравченко и от Димы...

— Ну а с техническим экипажем и вовсе вам повезло.

Верю, киваю. И так задержал эскадрилью.

— Не дали маху насчет стрелка? — обернулся к Панову, когда разошелся строй.

— Нет, командир! Я тут вчера с ребятами... Тоже вот говорят — севастополец. Большое слово это у них!

Техник-лейтенант 2 ранга Михаил Беляков мне понравился сразу. По рукам видно — мастер.

— В порядке «пятерка», — заверил. О самолете, только что закрепленном за нами.

Представил своих подчиненных. Механик авиационный — старшина Павел Петров, моторист — сержант Петр Ястребилов. Оба севастопольцы, как и сам Беляков. Механик по вооружению — сержант Владимир Сергиенко, однофамилец штурмана; механик по приборам и электрооборудованию — старший сержант Леонид Клейман. Экипаж слаженный, вместе работают не один день.

Штурмана Гришу Сергиенко я знал давно — из нашего тридцать шестого. Даже летать приходилось вместе.