Отто Скорцени - Секретные задания РСХА Страница 4

По оценкам наших спецслужб, почти пятьдесят процентов вражеских агентов попадали в плен через несколько дней или даже часов после приземления. Кроме того, 75 процентов снаряжения, сброшенного на парашютах, регулярно оказывалось в наших руках. Я попросил и получил разрешение собирать эти трофеи, и теперь наши враги любезно приняли на себя заботу о снабжении моего подразделения необходимыми материальными ресурсами. Этот не очень дорогостоящий метод я рекомендую взять на вооружение всем будущим командирам отрядов коммандос.

Я ознакомился и с многими рапортами, сделанными на основании результатов допросов арестованных английских агентов. Изучив их ответы, я смог уяснить огромную пропасть нашего отставания в этой области, которую нам предстояло преодолеть. Меня особенно интересовали методы формирования и подготовки специальных подразделений, применявшиеся нашим противником из-за Ла-Манша. По моей просьбе, при допросах на этом было сконцентрировано внимание, и вскоре я обладал ценной, достаточно подробной информацией.

Так мы узнали, что большинство разведывательно-диверсионных школ английских секретных служб находятся в Шотландии, в запретной, тщательно охраняемой зоне, где они были искусно разбросаны по изолированным усадьбам. Многие арестованные агенты добровольно рисовали нам детальные планы этих мест и подъездных путей к ним. С другой стороны, мы теперь знали британские программы обучения и подготовки и имели представление, в каком направлении нам работать.

Там же, в Голландии, я познакомился с несколькими так называемыми двойными агентами. Некоторые наши пленники – люди, для которых деятельность секретного агента была только возможностью заработать на кусок хлеба, – легко позволяли убедить себя «сменить форму» и работать в качестве секретного агента против своих бывших хозяев. Этот факт – гораздо более распространенный, чем об этом думают, – убедил меня в том, что действительно важные и опасные задания необходимо поручать только добровольцам. Совершенно очевидно, что искренний энтузиазм и готовность рисковать жизнью за правое дело, за честь родины находятся среди основных слагаемых элементов успеха, который при отсутствии этих двух побудительных причин становится проблематичным. От наемника, подсчитавшего стоимость своей шкуры, нельзя ждать нерушимой преданности. Редкие исключения, которые я знаю, скорее подтверждают это правило, чем опровергают его.

Во время этой поездки я также узнал, что голландское отделение нашей секретной службы установило с нашими английскими «коллегами» замечательные отношения по радио и вели настоящую «радиоигру». Нашим службам удалось овладеть дюжиной радиопередатчиков, сброшенных на парашютах, и, что особенно ценно, шифрами, позволяющими читать и кодировать сообщения. С помощью агентов, для которых эти передатчики и шифры были предназначены, мы установили регулярный диалог с Англией. По полученным таким образом сведениям была уже обнаружена целая подпольная сеть сопротивления, состоявшая из нескольких сотен голландцев. В настоящее время эта организация не проявляла никакой активности, поэтому было решено отложить аресты в надежде, продолжая нашу игру, достичь более существенных результатов.

Помимо прочих сведений, пленные агенты сообщили нам, что в английских спецшколах используются для тренировок в стрельбе бесшумные револьверы. В Германии до сих пор не производился этот вид оружия, и нам не удавалось получить его образец в «посылках», попадавших в наши руки. Мне в голову пришла дерзкая мысль: а если воспользоваться нашей «радиоигрой» и просто попросить прислать один такой револьвер? Наше голландское отделение сразу же изъявило готовность передать этот «заказ».

Через две недели, когда я снова приехал в Гаагу, мне действительно передали образец этого оружия, револьвер калибра 7.65, несколько примитивной конструкции, что, возможно, делает его более надежным и менее подверженным капризам механизмом. Если бы он был только более совершенным! (Получилось, что после получения радиограммы, посланной от имени агента по кличке Клад, англичане прислали револьвер (естественно на самолете), а нашим службам удалось перехватить груз, в котором он находился.) Я немедленно провел испытание, выстрелив прямо в раскрытое окно нашей голландской конторы, по стае уток, прогуливавшихся вдоль канала. Я мог засвидетельствовать, что выстрела почти не было слышно – на улице никто из прохожих даже не повернул голову.

Среди снаряжения, которое английские самолеты регулярно сбрасывали на территорию Франции, Бельгии и Голландии для своих агентов и отрядов сопротивления, были и пистолеты-пулеметы «стэн». Едва увидев это оружие, я был буквально поражен простотой его конструкции, позволявшей – и это было совершенно очевидно – быстрое его изготовление и надежную работу. По нашим сведениям, у англичан имелся «глушитель» и к этому автомату, но они еще держали его в строгом секрете. Обстоятельство, которое, конечно, только подстегнуло меня, и я решил попробовать добыть в свое распоряжение это таинственное оружие. Но как что сделать? На этот раз наша милая система «заказов по радио» не сработала. Или англичане что-то заподозрили, или они решили придержать секретное оружие в резерве.

По случаю я узнал, что один голландский капитан должен вот-вот отправиться в Англию с другой секретной миссией. Он должен был на небольшой яхте достичь сначала Швеции, а затем направиться в один из шотландских портов, где ему предстояло принять почту для английских агентов, работавших в Голландии. По моей просьбе, ему поручили дополнительно, если будет возможность, попытаться получить от английских военных и один глушитель для автомата «стэн».

Благодаря этой уловке я, к своей радости, в конце июля 1943 года уже держал в руках образец этого устройства, первого из попавших в Германию. Перед моим мысленным взором пронеслись сцены бесшумного боя, в котором можно было использовать это оружие. Группа в тылу врага, вооруженная автоматами с глушителями, могла избежать потерь при непредвиденной встрече с патрулем противника, она не рисковала – при стрельбе – привлечь внимание других вражеских подразделений, которые могли прийти на помощь. Я был убежден, что любой солдат диверсионного отряда или просто армейской разведгруппы должен иметь подобное оружие.

Но руководство лаборатории вооружений в Берлине было другого мнения. Вернувшись во Фриденталь, я показал этот глушитель нескольким высокопоставленным офицерам; чтобы придать демонстрации особо яркий характер, я разыграл маленький спектакль. Пока мы прогуливались по парку – был уже поздний вечер, – солдат, который шел за нами в отдалении, выпустил несколько очередей в воздух, опустошив целый магазин. Надо было видеть удивление ошеломленных офицеров, когда я показал им гильзы, усеявшие землю. Они выдвинули, однако, множество возражений. Убойная сила им, видите ли, показалась недостаточной и точность стрельбы вроде бы уменьшалась при применении глушителя.