Добрые слова на память - Михаил Константинович Зарубин Страница 4

Франческо Бартоломео Растрелли строил и пятый дворец, который считается бесспорным шедевром пышного елизаветинского барокко. Стены его покрыты огромным количеством лепных украшений, затейливых наличников, полуколонн и колонн. На кровле расположились вазы и скульптуры античных богов. Елизавета Петровна не успела насладиться новым дворцом, и по-настоящему обживала его Екатерина П. Зимний дворец для постоянно увеличивающегося собрания предметов искусства был расширен. По ее приказу ко дворцу пристроили Малый Эрмитаж, а затем и Большой и Малый Эрмитажный театр. Эрмитаж — один из величайших художественных музеев мира. Екатерина II заложила основу коллекции, закупая огромные собрания в Италии и Англии, Германии и Франции. Сегодняшний музей — это миллионы экспонатов и сотни шедевров высочайшего уровня!

Однако до начала XIX века площадь оставалась неоформленной. Хаотичная застройка вдоль берега Мойки совершенно не соответствовала великолепию дворца. Много раз площадь пытались привести в порядок, пока наконец царским указом не был создан специальный отдел при строительной комиссии города: «По устроению против Зимнего дворца правильной площади». Задача была сложная, требовалось не только создать главную парадную площадь, но и административный центр столицы, сосредоточив вокруг Зимнего дворца важнейшие правительственные учреждения: Военное министерство, Министерство внутренних дел и Министерство финансов. Таким образом, напротив дворца появилось великолепное здание Главного штаба, фасад которого представляет собой гигантскую 580-метровую дугу, представляющую из себя два полукруглых корпуса, объединенных в центре триумфальной аркой. Так появился неповторимый ансамбль Дворцовой площади, созданный гением архитектора Карла Ивановича Росси.

Тут Лиза стала рассказывать, как юный Карл Росси в одиннадцатилетнем возрасте приехал в Петербург из Италии со своей матерью и отчимом, приглашенными «первыми танцовщиками» и нашедшими здесь свою вторую родину. Как воспитывался в мастерского архитектора Бренна.

Алексей подошёл к Коле, похлопал по плечу.

— Ну, чего тебе, Леша, говори быстрее.

— Коль, может, хватит слушать лекцию? Покатаемся на катере по Неве.

— Нет, нет, нет! «Такого чудесного рассказа я давно не слышал», — сказал Коля. — Да пусти ты меня, дай подойти поближе, плохо слышно.

Алексей понял, что, Коля от Елизаветы Алексеевны никуда не уйдет. Почесав затылок, он стоял в стороне, рассматривая прелести самой красивой площади города. Сколько раз он бывал здесь? Много. Правда, все больше с гостями. Одному не приходилось просто так прийти сюда, постоять, посмотреть, впитать в себя все чудо великолепного ансамбля.

— Уникальность арки Главного штаба в том, — вещала Лиза, — что состоит она из трех связанных между собой арок. Эта арка стала символом воинской славы России. Обратите внимание на фигуры часовых в античных доспехах, на орнаменты из воинских трофеев, на римскую колесницу с крылатой богиней Славы, венчающую архитектурное сооружение на 36-метровой высоте.

Когда здание Главного штаба было построено, император Николай I задумал поставить в центре Дворцовой площади памятник Петру, но Росси убедил его отказаться от этой идеи. Памятник на огромной площади, среди монументальных строений «утонул» бы, а вместо этого площадь украсилась величавой Александрийской колонной, которую часто именуют Александрийским столпом — памятником в честь победы в Отечественной войне 1812 года. Эту колонну воздвиг французский архитектор Огюст Монферран, создатель Исаакиевского собора, мимо него мы пойдем на площадь Декабристов, бывшую Сенатскую, в ансамбле которой Карл Росси также сыграл немаловажную роль. Там мы увидим здания Сената и Синода, последние крупные произведения Росси.

По дороге на Исаакиевскую площадь и дальше Коля полностью завладел вниманием Лизы, оттеснив остальных экскурсантов, которые пытались задавать вопросы. Оба они ушли вперед, ведя беседу. Алексей посматривал за ними, слышал его голос и ее смех. Наконец Лиза словно очнулась и, увидев, что группа растянулась в длинную цепочку, укоризненно посмотрела на Колю, а тот виновато прижал руку к груди. Лиза помахала своей белой шляпкой, собирая группу, и занялась рассказом о площади Декабристов.

Но Коля не сдавался, задавал вопросы, и она отвечала и отвечала ему одному.

Следующей остановкой была площадь искусств с великокняжеским Михайловским дворцом, где впоследствии расположился Русский музей. Дворец построил Карл Росси, а после этого спроектировал и площадь, которая называлась в то время Михайловской.

Алексей перестал бороться с Колей, а тот не отходил от Лизы. Было смешно смотреть, как он то справа, то слева пытался прикоснуться к ее руке, она вздрагивала от таких прикосновений и уже жалобно смотрела на Николая, только взглядом прося не мешать ей работать.

Потом экскурсия прошла к площади Островского с памятником Екатерины Великой, с Александринским театром и новым корпусом Публичной библиотеки. Еще один превосходный ансамбль архитектора Росси. А закончила Лиза свой рассказ на улице Зодчего Росси, бывшей Театральной. Эта улица, позади театра, вместе с маленькой площадью, на которую она выходит, тоже включена в «театральный» ансамбль Росси. По обе ее стороны два дома, выкрашенных в расхожий цвет классицизма, желтый. Ряды аркад и колонн этих домов, словно зеркальное отражение друг друга. Эту улицу называют самой пропорциональной улицей города. Ширина улицы и высота домов одинаковы — 22 метра, а длина улицы в 10 раз больше, 220 метров.

Алексей загляделся на удивительную композицию улицы, он слышал голос Лизы, но слова не воспринимал, так был поражен четким ритмом, динамикой, рельефной пластикой — гармонией сооружений.

Свой долгий рассказ о Карле Ивановиче Росси и его выдающихся сооружениях Лиза закончила словами Белинского, что тот, кто хочет видеть Петербург «как великолепный и прекрасный город, столицу России и один из важнейших в мире портовых городов, тому, разумеется, достаточно только взглянуть на Александринский театр, который с его прелестным сквером впереди, садом и Аничкиным дворцом с одной стороны и Публичной библиотекой с другой составили одно из замечательных украшений Невского проспекта…»

В ногах чувствовалась усталость, но от красоты увиденного в голове было светло и ясно. Лиза прощалась с экскурсантами. Алексей сидел на скамейке, наблюдая за Колей. Тот дождался, когда все отошли, и заговорил с ней. Она улыбалась, но что отвечала, Алексей не слышал. Затем, посмотрев на часы, кивнула ему и быстрыми шагами пошла к Невскому проспекту. Коля остался один, повесив голову, подошел к Алексею.

— Ну, что, Коля, не удалось познакомиться поближе?

— Кажется, не удалось, — друг вздохнул.

— Бывает.

— Еще не вечер.

— Наверняка кто-нибудь уже вскружил ей голову.

— Да уж, — Коля присел рядом на лавочку. — Таких мастеров много.

После минутного молчания он уже с улыбкой спросил Алексея: