Дэвид Шилдс - Сэлинджер Страница 4

Штаб-сержант Дэвид Родерик: На участке «Юта» у пляжа был длинный и отлогий склон. Мы захватили немцев врасплох, начав высадку при отливе, который обнажил препятствия в прибрежной полосе. Однако нашим солдатам пришлось преодолевать простреливаемую противником полосу шириной чуть менее сотни метров и еще полосу воды такой же ширины. Солдаты нашей Четвертой дивизии прыгали с десантных барж в воду глубиной от метра до двух и с трудом преодолевали двести метров до дамбы. За дамбой высотой от одного до двух с половиной метров шли песчаные дюны высотой до 3 метров. Расположенные вдоль берега укрепления позволяли немцам простреливать эту полосу из ручного оружия, пулеметов и орудий.

По-моему, у Сэлинджера, как и у всех нас, был единственный вопрос: «Смогу ли я? Дотяну ли я до берега?» Меня этот вопрос особенно беспокоил потому, что плавал я плохо. Спасательные жилеты, которые нам выдали, имели один широкий ремень, который опоясывал талию, а на спине каждый нес тяжелый спасательный жилет. Если боец по неосторожности падал в воду и надувал жилет, жилет мог перевернуть человека лицом в воду и утопить его[12].

Рядовой Альберт Сол: «Приготовиться!» – закричал рулевой, перекрывая звук работающего двигателя. Рулевой искусно подвел нашу баржу к берегу, лавируя среди других десантных барж. На линии уреза воды ударами невидимых семимильных сапог взрывались единичные снаряды, выпущенные противником из глубины территории. Сердце у меня забилось чаще, но я не увидел на берегу никого, кто походил бы на врага. Примерно за полсотни метров до пляжа наш рулевой дал задний ход. Когда баржа подалась назад, он резко выбросил аппарель. Издалека ударили орудия. Над головами гудели самолеты. По хаотичной картине плыли рваные клочья черного дыма, оставленного быстрыми эсминцами. «Конец очереди! – крикнул рулевой, перекрывая шум. – Двигайте задами, мне надо идти назад, за новыми пассажирами»[13].

Полковник Герден Ф. Джонсон: Когда впереди стоящие шепотом сообщили о том, что впереди – берег, люди почувствовали, как у них напряглись мышцы. Пока солдаты бежали к берегу, рулевой пронзительно кричал, требуя новые одеяла. Это означало, что на пляже были раненые, что жутко всех пугало. Люди немедленно сосредоточились на личной проблеме. Каждый понимал, что если он собирается пережить этот день, прежде всего надо остаться в живых во время броска через пляж. Все остальное теперь не имело значения. Бросок через пляж был делом исключительной важности. Если людям удастся пересечь пляж, они как-то переживут казавшийся вечностью переход вброд по воде с аппарели десантной баржи на пляж под грузом снаряжения – вечностью, в течение которой они чувствовали себя совершенно беззащитными под убийственным огнем с другой стороны пляжа[14].

Генерал Мэтью Риджуэй: Впервые я увидел самый пустынный и самый зловещий из всех пейзажей, пейзаж поля битвы. И впервые понял странное возбуждение, охватывающее человека, когда он знает, что откуда-то издали за ним следят глаза противника и что в любой момент выпущенная невидимым противником пуля, которую солдат даже не услышит, может сразить его[15].

Капитан Джордж Мейберри: Никогда прежде в жизни я не испытывал такого острого желания убежать, но мог лишь медленно брести вперед. До уреза воды было примерно метров сто, и мне понадобилось две минуты на то, чтобы выбраться на мелководье. Эти две минуты тянулись очень, очень долго. Даже выбравшись на сушу, я не мог бежать: пропитанная водой форма на мне была тяжелой, а сведенные судорогой ноги меня не слушались.

На пляже начали взрываться тяжелые снаряды, а также отдельные мины, выпущенные с небольшого расстояния. Солдата, шедшего прямо передо мной, прямым попаданием разорвало на куски. В момент, когда это произошло, что-то маленькое ударило меня в живот – это был большой палец того человека[16].

Штаб-сержант Дэвид Родерик: Я заметил, что в воде плавают обломки подорвавшейся на мине десантной баржи, снаряжение и жилеты находившихся на ней солдат. Когда наша баржа прошла еще двести метров, я услышал громкий взрыв. Баржа, на которой шла к берегу батарея Б, налетела на мину и взорвалась. На той барже было четыре орудия и 60 человек. Все мы с ужасом смотрели на взлетевшие на воздух тела и куски металла. 39 из 60 человек погибли.

Штаб-сержант Дэвид Родерик: Мы двигались быстро. У всех была одна цель: как можно быстрее убраться из простреливаемой зоны и добраться до дамбы. Мы были совершенно открыты для вражеского огня. Помню одного парня из первой волны десанта. Спрыгнув с десантной баржи, он пытался удержаться на плаву. Какой-то здоровенный малый ухватил его за задницу, поставил его на ноги и сказал: «Эй, коротышка, тебе лучше будет на суше». Прежде чем «коротышка» успел поблагодарить своего спасителя, тот получил пулю в голову.

На нас обрушила огонь артиллерия, а снайперы убили моих друзей. Собственно говоря, первый из моих подчиненных, убитый на пляже, получил меж глаз пулю немецкого снайпера. Я слышал, как дальше на пляже, там, где один батальон вел атаку на укрепления, заработали пулеметы.

Джон Макманус: Есть фотография американского солдата, убитого снайпером на участке высадки «Юта». Тело кажется целым: парня убили одним выстрелом в голову за мгновение до того, как он добрался до дамбы. Это – один из наиболее запоминающихся снимков с пляжа «Юта».

Американские солдаты, укрывающиеся от огня за дамбой на участке «Юта».

Вернер Климан: Оказавшись на берегу, мы увидели сотни маленьких флажков с предупреждением: «Ахтунг, мины!» Но мины оказались ненастоящими. Мы увидели тела уже убитых солдат. Трупы оттащили в канаву перед дамбой[17].

Джозеф Балкоски: Вся первая волна Четвертой дивизии в составе более чем 600 пехотинцев на 20 десантных баржах высадилась на берег значительно южнее намеченной точки высадки.

[Бригадный генерал Теодор Рузвельт-мл.] одним из первых заметил эту нарушившую планы ошибку. Его приказ: «Отсюда-то мы и начнем войну!» станет моментом, определившим исход вторжения на пляже «Юта»[18].

Эдвард Дж. Миллер: Топографических особенностей, которые учился опознавать Сэлинджер, чтобы ориентироваться на берегу, не было. Единственной удачей было то, что немецкие укрепления там, где высадилась группа Сэлинджера, были, возможно, слабее, чем там, где группа должна была высадиться по плану, дальше к северу на полуострове Шербур. Впрочем, пули повсюду были одинаковы. Взрывы, артиллерийский огонь, фонтаны песка, прибой, замешательство, дождь, дым и морская болезнь.