Кристиан Жак - Нефертити и Эхнатон Страница 4

Есть документ, который подтверждает правдивость царя.[15] Он датируется 22 днем 3 месяца Половодья 8 года Тутанхамона. В нем сообщается: В день этот повелело Его Величество… начальнику сокровищницы Майе обложить податью землю до края ее, и назначить жертвоприношения богам всем Земли Любимой (Египта), начиная от Элефантины и кончая Сема-неб-Бехдет (Дельтой).

А как относился к атонизму Хоремхеб?

Он тоже подчеркивает свою роль в восстановлении прежней веры:

Обновил он храмы боговОт болот Дельты до Нубии

Но еще важнее, пожалуй, свидетельства иного рода. В той же «Коронационной надписи» Хоремхеб рассказывает о своей карьере при царях-солнцепоклонниках. Он гордится этой карьерой, то есть, как будто бы не осуждает своих прежних владык. Однако, по словам Хоремхеба, он был возведен на престол волею Амона и, что очень важно, бога своего родного города – Хора, владыки Хут-Нисут. Описание взаимоотношений Хоремхеба с Хором города Хут-Нисут однозначно показывает, что сам Хоремхеб был (или стал) приверженцем религии «личного благочестия» – религии, противоположной по своей сути атонизму!

И еще одно обстоятельство. Аменхотеп III, Эхнатон и даже Тутанхамон активно распространяли в Нубии культы единого общегосударственного бога (Амона, Атона) и правящего царя. Почитались, например, такие воплощения божественного царя, как «Неб-маат-Ра (Аменхотеп III), владыка Нубии бог старший (!) владыка неба» и «Неб-хепру-Ра (Тутанхамон), пребывающий в крепости Фарас». Данных о том, что подобные культы божественной составляющей собственной личности учреждал Хоремхеб, у нас нет. Напротив, в построенном им скальном святилище Абу Ода мы видим изображения традиционных (для эпохи Нового царства) нубийских богов: Хора владыки Баки, Хора владыки Миама, Хора владыки Бухена и упоминаемого в первый раз Хора владыки Меха.[16]

Говоря об отношении к Эхнатону Рамессидов, Жак упоминает египетское словечко херу, которое употребляли в тогдашних надписях по отношению к Эхнатону, и интерпретирует его как «павший», то есть «покойный» – в противовес общепринятой интерпретации «преступник», «враг». Действительно, херу – причастие от глагола хер, «падать»; однако оно имеет уничижительный оттенок – нечто вроде нашего «падаль» – и употребляется исключительно по отношению к вражеским воинам (а все враги Египта считались преступниками, мятежниками).

Мне представляется целесообразным добавить несколько дополнительных штрихов и к тому, что пишет Кристиан Жак о ситуации в азиатских владениях Египта.

Египетская империя, возникшая в результате завоеваний Тутмоса I, Тутмоса III, Аменхотепа II и – в меньшей степени – других фараонов XVIII династии, включала в себя Нубию и Сиро-Палестину. Ко времени правления Аменхотепа III провинции прочно вошли в состав Египта, их подати были сопоставимы с налогами, которые платили государству исконно египетские территории, а местные правители фактически превратились в египетских чиновников. Царь подтверждал их вступление на престол, они подчинялись египетскому наместнику (в Азии он назывался «рабису») и были связаны с фараоном многочисленными обязательствами:

– должны были охранять провинциальные центры и египетские караваны;

– «охраняли» свои собственные города (письма из амарнского архива 74 и 99: князь не может даже на небольшой срок покинуть свой город, пока фараон не пришлет кого-то, кто будет замещать его в его отсутствие);

– обязаны были содействовать поимке находящихся в их владениях врагов фараона;

– информировали вышестоящих египетских чиновников или самого царя обо всех политических новостях в регионе;

– не имели права вести самостоятельную внешнюю политику и должны были по первому требованию фараона являться в Египет или посылать туда своих ближайших родственников.

Князь Иерусалима Абдихиба в письме к фараону характеризует свой статус таким образом: «Вот, я не правитель. Я – солдат царя, моего господина. Смотри, я – пастух царя. Я тот, кто несет дань царя. Не отец мой, не мать моя, но могущественная рука царя посадила меня в доме моего отца».

После разгрома наиболее упорных противников фараона, княжеств Кадеша и Тунипа (при Тутмосе III и Аменхотепе II), и установления дружеских отношений между Египтом и Митанни[17] (в правление Тутмоса IV) князья окончательно покорились египетской власти, стали перенимать египетскую культуру, образ жизни и моду египетского двора. Особенно это касается Нубии, но и князь Библа Рибадди с ностальгией вспоминает: «Кто давал что-нибудь? А царь (Египта) давал продовольствие правителям, моим коллегам… Прежде моим отцам присылали из (египетского) дворца серебро и все необходимое для их жизни. И мой господин присылал им солдат» (ЕА 126). Карликовые государства Сиро-Палестины вообще не могли в ту эпоху существовать самостоятельно, для них было важно найти себе сильного покровителя, который защитил бы их от нападений соседних крупных держав, превратностей междоусобной борьбы, периодически возникавшей угрозы голода.

В отношении иноземцев, которые сохраняли верность Египту, не было никакой дискриминации, и они могли даже сделать блестящую карьеру при египетском дворе (так, азиат Аперэль, гробница которого была недавно издана А. П. Живи,[18] стал визирем; известны и другие крупные чиновники и военные азиатского и нубийского происхождения). В мемфисской гробнице генерала Хоремхеба[19] сохранилась сцена, где египтяне и иноземцы приветствуют фараона. В отличие от изображений более раннего времени, здесь иноземцы держат в руках посохи, знаки высокого общественного ранга (а один из них имеет при себе кинжал), и приветствуют фараона стоя, как и египтяне. В другой сцене из той же гробницы, сцене посольства, иноземцев ожидают их собственные колесницы со слугами.

Все обстояло вполне благополучно до того момента, пока на международной арене не появилась новая крупная держава – хеттская.[20] Ее царь Суппилулиума стал создавать свою империю, по структуре не очень отличавшуюся от египетской. А Эхнатон, как справедливо отмечает Кристиан Жак, не спешил вмешиваться… Были и другие, менее крупные неприятности: коррупция египетских чиновников (так, в письме ЕА 270 Милькили из Гезера обвиняет египетского чиновника Янхаму в слишком больших требованиях и в том, что тот задержал его жену и сына в качестве обеспечения дани), формирование банд «головорезов» – хапиру (это не этническое название, как утверждает К. Жак) – из маргинальных элементов сиро-палестинского общества и их набеги на города. Северосирийские правители, не получая помощи от фараона, оказывались вынужденными переходить на сторону хеттов.