Каринэ Фолиянц - Грехи и святость. Как любили монахи и священники Страница 4

«Ее дядя после ее бегства чуть не сошел с ума; никто, кроме испытавших то же горе, не мог бы понять силу и отчаяние его стыда. Но что ему делать со мной и какие козни против меня устроить, он этого не знал. Он больше всего опасался, что если бы он убил меня или как-нибудь изувечил, то любимая его племянница поплатилась бы за это у меня на родине. Он не мог ни захватить, ни куда-нибудь силою заточить меня, так как я принял против этого все меры предосторожности, не сомневаясь, что он нападет на меня, как только сможет или посмеет это сделать.

Наконец, почувствовав сострадание к его безумному горю и обвиняя себя самого в коварстве и как бы в величайшем предательстве, вызванном моей любовью, я сам пришел к этому человеку и просил у него прощения и обещал дать какое ему угодно удовлетворение. Я убеждал его, что мое поведение не покажется удивительным никому, кто хоть когда-нибудь испытал власть любви и помнит, какие глубокие падения претерпевали из-за женщин даже величайшие люди с самого начала существования человеческого рода.

А дабы еще больше его успокоить, я сам предложил ему удовлетворение сверх всяких его ожиданий, а именно: сказал, что готов жениться на соблазненной, лишь бы это совершилось в тайне и я не потерпел бы ущерба от молвы. Он на это согласился и скрепил соглашение поцелуем и честным словом, данным как им самим, так и его близкими, однако лишь для того, чтобы тем легче предать меня».

Отправившись вновь в Бретань, Абеляр собирался привезти оттуда свою Элоизу, чтобы вступить с ней в брак. Казалось, это известие должно было несказанно обрадовать Элоизу. Однако она не только не согласилась, но стала изо всех сил отговаривать Абеляра от задуманного. И вот почему: Элоиза считала, что, став его женой, она подвергнет его еще большей опасности. Она понимала, что дядюшка постарается всем рассказать о женитьбе, а это означало крах всей карьеры Абеляра и сильнейший удар по его самолюбию. Над ним станут смеяться те самые люди, которые прежде с восхищением слушали его речи и выступления на диспутах.

Как истинно любящую женщину, Элоизу менее всего волновало, что людская молва коснется и ее имени. Ей не важно было, кто она Абеляру – жена или любовница. Ей было важно, чтобы он был счастлив…

«Она клятвенно уверяла меня в том, – писал Абеляр, – что дядю ее нельзя умилостивить никаким способом, и впоследствии это подтвердилось. Она спрашивала: как сможет она гордиться браком, который обесславит меня, и равно унизит и меня, и ее; сколь большого наказания потребует для нее весь мир, если она отнимет у него такое великое светило; сколько проклятий вызовет этот брак со стороны церкви, какой принесет ей ущерб и сколь много слез исторгнет он у философов; как непристойно и прискорбно было бы, если бы я – человек, созданный природой для блага всех людей, – посвятил себя только одной женщине и подвергся такому позору!

Она решительно отказывалась от этого брака, заявляя, что он явится для меня во всех отношениях постыдным и тягостным. Она подчеркивала и мое бесславие после этого брака, и те трудности брачной жизни, которых апостол убеждает нас избегать… Если же, говорила она мне, я не послушаюсь ни совета апостола, ни указаний святых относительно тяжестей брачного ига, то я должен, по крайней мере, обратиться за советом к философам и внимательно изучить то, что написано о браке ими самими…»

Как видите, не зря Абеляр из множества юных красавиц выбрал именно ее – поистине достойную быть подругой философа!

Через много лет Элоиза писала Абеляру:

«Бог свидетель, что я никогда ничего не искала в тебе, кроме тебя самого; я желала иметь только тебя, а не то, что принадлежит тебе. Я не стремилась ни к брачному союзу, ни к получению подарков и старалась, как ты и сам знаешь, о доставлении наслаждений не себе, а тебе и об исполнении не своих, а твоих желаний. И хотя наименование супруги представляется более священным и прочным, мне всегда было приятнее называться твоей подругой или, если ты не оскорбишься, твоей сожительницей или любовницей. Я думала, что, чем более я унижусь ради тебя, тем больше будет твоя любовь ко мне и тем меньше я могу повредить твоей выдающейся славе… Призываю Бога в свидетели, что если бы император Август, владевший всем миром, удостоил бы меня чести брачного предложения и навсегда утвердил бы за мной владычество над всем светом, то мне было бы и милей, и почтеннее называться твоей возлюбленной, нежели его императрицей…»

Элоиза не хитрила, не интриговала, как сделала бы иная, желая заполучить любимого мужчину в свои сети. Напротив, она освободила его от любых обязательств перед собой. Любить для нее значило жить интересами любимого. И это в те времена, которые принято называть «мрачным средневековьем»!

Итак, Элоиза отказалась от брака. Но Абеляр настаивал. Оставив ребенка в Бретани, они тайно приехали в Париж и так же тайно обвенчались в маленькой церквушке на окраине города. Венчание было тихим, скромным и совсем не праздничным.

Они обвенчались, но жить стали отдельно, встречаясь только тайно по ночам. В глазах людей они по-прежнему оставались любовниками. Каноник Фульбер старательно рассказывал повсюду об их женитьбе, однако сама Элоиза все отрицала. Дядюшка возмущался, но она твердо стояла на своем.

Абеляр, стремясь успокоить начавшийся было скандал, увез Элоизу на время в монастырь Аржантейль – тот самый, где она провела свое детство. Пьер также остался при монастыре. И даже здесь, в монастырских стенах, Элоиза и Абеляр предавались чувственной любви. Возможно ли это оправдать тем, что не по религиозному убеждению оказалась в монастыре Элоиза, а лишь для того, чтобы не перечить Абеляру?.. И есть ли оправдание поведению Абеляра-священника?..

Плоть их торжествовала над духом. Они по-прежнему любили друг друга где только могли и когда могли.

Конечно, любовь прекрасна, она – дар Небес. И плотские радости – естественная составляющая этой любви. Но, помимо любви, существуют и другие, не менее сильные чувства. Например, уважение к тем самым Небесам, что даруют так много… А также есть внутреннее благородство, не позволяющее поступать недостойно и неуважительно к чувствам окружающих. Например, чувствам верующих. Искренне верующих.

Фульбер пришел в ярость, когда узнал, что его племянница находится в монастыре. Он решил, что Абеляр просто-напросто отделался от Элоизы, чтобы распутничать с другими женщинами. Возможно, Фульбера заботило не столько счастье племянницы, сколько собственная репутация и общественное мнение, но и это вполне можно понять. Обесчещенная девица навлекла позор на весь дом! И Фульбер поклялся отомстить, для чего нанял несколько парижских разбойников. Месть каноника была ужасна…