Яков Цветов - Синие берега Страница 4

Тетя и дядя ушли. Можно и ей уходить. Она вышла из дома, почти уверенная, что все будет хорошо, что фашистов скоро отбросят, они побегут вспять, а там и война кончится, и жизнь опять наладится, и все вернутся к мирным делам, ставшим сейчас особенно желанными. И дни эти и ночи забудутся, как все в конце концов забывается. "Мы опять привыкнем спокойно спать, и не надо будет с замиранием прислушиваться к громкоговорителю". Она даже улыбнулась своей мысли.

С перекрестка рванулся остуженный за ночь ветер и лег ей под ноги, полежал с полминуты и понесся дальше, сдувая пыль с асфальта, просохшего после ночного дождя, и асфальт становился голубым. Сильный и чистый свет разгоравшегося утра наполнил улицу, и дома, вымытые дождем, казались новыми, только что выстроенными.

Вон и Лена, она шла навстречу.

- Рано так чего, Лена? Еще и семи нет.

- Понимаешь, не сидится дома. Места себе не нахожу. Тянет на люди.

И правда, - подумала Мария, - в такое время вместе чувствуешь себя увереннее. Семи нет, а тоже вот поспешила к Лене.

- И мне не сидится, - сказала.

Лена взяла ее за руку.

- Пойдем на работу.

- А возьмут меня?

- Взяли.

- Как? - Мария даже приостановилась, недоумевая.

- А так, - дернула Лена плечом. - Вчера говорила о тебе с Софьей Васильевной, с заведующей. А она: пусть приходит.

- Ты серьезно?

- Соплюшка ты еще, соплюшка, - снисходительно покачала Лена головой и, мелко ступая, двинулась.

- Я ж ни заявления, ни документов... - продолжала Мария стоять растерянно. Губы разомкнулись в удивленной улыбке.

- Что твое заявление, - бросила Лена на ходу. - Теперь мы, весь город, одна семья. И каждый нужен. - Ей явно нравилось чувствовать себя опытней подруги. - Пошли, пошли...

- Еще только семь, смотри. Куда ж мы?

- Туда, туда, - отрывисто проговорила Лена. - Тебе дома не по себе, мне не по себе, а другим, думаешь, по себе?

Дошли до конца квартала, повернули. Еще несколько шагов, и старинное здание с тихой вывеской: "Библиотека". Мария было остановилась в нерешительности, но Лена, сердито взглянув на нее, уже толкнула дверь.

Девушки вошли в полукруглый вестибюль. Сквозь большое венецианское окно со стрельчатыми витражами падал свет на пустынную сейчас гардеробную с голыми вешалочными крючками, на ниши в стенах, в них виднелись бюст Пушкина, бюст Тараса Шевченко.

Часы на стене показывали: четверть восьмого.

Лена поднималась по широкой лестнице, устланной ковровой дорожкой, схваченной на ступенях металлическими прижимами. Мария, смущенная, едва поспевала за ней. На ступенях тоже лежал свет, окрашенный витражами, и она ступала по оранжевым, зеленым, желтым полосам, и туфли ее становились на миг то оранжевыми, то зелеными, то желтыми.

Софья Васильевна, седая, тщедушная женщина в роговых очках, внимательно посмотрела на Марию, подала руку.

- Так вот, девушка, с Леной будете хозяйничать в читальном зале.

И - все. Софья Васильевна склонилась над столом, стала озабоченно перебирать записи. Мария постояла минуту, сказала, почти шепотом:

- Спасибо.

А в сумерки все девять работниц библиотеки, и Мария с ними - "бабья рота", шутили они, - отправились на "сборный пункт", так называли трамвайную остановку возле заколоченного досками магазина с огромными, обращенными в молочный цвет витринами. "Та самая остановка", - вспомнила Мария автомашины с ранеными. Нет, не забылись. Вон в ту сторону катили, видно, в госпиталь. Здесь собирались женщины, пожилые мужчины, работавшие неподалеку. Отсюда трамвай повез их на западную окраину города, к Голосеевскому лесу - рыть противотанковые рвы.

- Садись! - крикнул вагоновожатый, старик с жидкой растрепанной бородой, останавливая трамвай, крикнул всем. - Садись, поехали!

Громыхая, с умопомрачительной быстротой, без остановок мчал трамвай по пустеющим улицам, вагоны раскачивались - вот-вот не удержатся на рельсах и свалятся. Поворот - площадь, бульвар, развалины. Трамвай несся прямо на запад. Поворот, поворот. Еще немного, и трамвай оборвал свой бешеный бег.

- Все! Выкатывайсь! - Старик-вагоновожатый с растрепанной бородой высаживал пассажиров. - А я поворачиваю, обратно, в тыл, - пробовал шутить. - Давай, давай, - понукал он женщин, - дальше не поеду.

Дальше и ехать было нельзя - метров через четыреста рельсы разъединены воронкой и по ту сторону воронки уже не блестели и покрылись тусклым налетом, какой появляется, когда нет по ним движения. На рельсах понуро стоял смятый трамвайный вагон.

Люди молча шли вдоль улицы по мостовой, мимо дома без крыши, с одной стеной. Слева лежала поваленная круглая тумба, на которой наклеены театральные афиши, и из-под нее, сбоку, виднелось улыбающееся лицо красивой женщины, как бы говорившее, что ей совсем не больно под тяжестью тумбы.

Потом появились противотанковые железные "ежи", бетонные надолбы. Пробирались проходным двором, уткнулись в полуобваленную стену. Стена мешала двигаться напрямик, пришлось обогнуть развалину. Ступали по осколкам стекла, посуды, по обломкам разбитой мебели, и под ногами отдавались скрип и треск. Шли осторожно, чтобы не свалиться в выкопанные щели. Ко всему этому привыкли: щели так щели, надолбы так надолбы - война ведь...

- А, - убежденно махнула Лена рукой и мельком взглянула на Марию, на эти надолбы никому не натыкаться, и противотанковые рвы, которые роем, останутся без дела. Немцев отгонят, сюда им не дойти.

Лена говорила то, что говорили другие. И верила в то, что говорила.

Город кончился. Вдалеке виднелся лес.

Здесь уже было много людей, копали. Командовали работами старшина и два сержанта. Старшина показал библиотекарям, где рыть.

- Тут, - хмуро пробасил старшина, рослый, широкоплечий, подтянутый. Копайте в энту сторону, - жестко показал кивком. - Будешь старшой, понятно? - подошел к Лене.

- Я не старшая, - сконфуженно попятилась Лена. - Софья Васильевна, она...

- Приказано - исполнять. Понятно? Вопросы есть? - бесстрастным взглядом окинул всех. - Нету? Лопаты в руки.

И отошел к другой группе, копавшей поодаль.

Это спокойствие, эта твердость подтянутого старшины, с какой отдавал он приказания, ободрили Марию. Даже поднялось настроение. Что и говорить, подумала с облегчением, все будет как надо. Да, да, Лена, Ленка, Леночка, немцев отгонят, немцы сюда не дойдут!.. И опять подумалось об экзаменах, к которым надо готовиться, о Москве. Мария улыбнулась.

Она взялась за лопату.

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

- Товарищ лейтенант! - Голос связиста Кирюшкина, показалось, над самым ухом. - Комбат...

Комбат под вечер в одно и то же время звонил на командный пункт роты.

Андрей доложил обо всем, как положено. Собственно, и докладывать было не о чем. Он зябко повел плечами, раз, другой: от влажной земли, переплетенной корнями деревьев, в недавно вырытом блиндаже несло холодом.