Антонио Хименес - В походе с Фиделем. 1959 Страница 4

Имея в виду международную обстановку, в которой развивались события Монкады, Фидель Кастро сказал: «Думаю, если бы мы ликвидировали Батисту в 1953 году, империализм раздавил бы нас, но потом, между 1953 н 1959 годами, в мире произошло очень важное изменение в соотношении сил». Первый секретарь ЦК нашей партии пояснил: «…в то время (1953 г. — Ред.) Советское государство было еще не таким сильным; чужно учитывать: Советское государство оказало нам решающую помощь, чего в 1953 году оно не смогло бы сделать».

Первый съезд Компартии Кубы впоследствии проанализировал эти внутренние и международные факторы, которые учитывались организаторами штурма Монкады в в известной мере обусловливали их действия и возможности показать политическое значение процесса, начатого 26 июля 1953 года. На съезде подчеркивалось, что в революционной борьбе, приведшей к народному триумфу 1 января 1959 года, «на каждом этапе провозглашались и осуществлялись цели, которые стояли на повестке дня и для которых революционное движение и народ достаточно созрели».

Через пять лет, пять месяцев и пять дней после Монкады тиранию удалось уничтожить. То был тернистый путь, но для продвижения по нему огромное значение имел опыт, полученный в первом революционном сражении. Монкада не означала революционного триумфа, но указала дорогу и предложила программу национального освобождения, открывавшего нашей родине двери в социализм.

И в последующих крупных свершениях, заметил Фидель Кастро, цели революционеров и их стратегия были теми же, что и 26 июля 1953 года.

С военной точки зрения план штурма казарм в Сантьяго-де-Куба и Баямо состоял в том, чтобы завладеть арсеналами обоих гарнизонов и призвать наш народ к всеобщей стачке. Если же страну не удастся парализовать, то предполагалось начать повстанческую войну в горах. Иными словами, существовало два варианта. Первый — попытаться поднять на свержение Батисты крупнейшую и в то же время наиболее отдаленную от столицы провинцию. Штурм Баямо в центре этой провинции и запланированный захват мостов на реке Кауто — самой большой в стране нужны были именно для того, чтобы исключить прибытие подкреплений или по крайней мере помешать этому. В случае неудачи с данным вариантом ставилась задача уйти в горы с оружием, захваченным в казармах. Так мы и сделали три года спустя. И стратегия Монкады привела нас к победе — с той разницей, что во второй раз мы начали с гор.

Кроме того, Монкада фактически выковала новое революционное руководство, которое отвергло пассивность и реформизм, преобладавшие до этого в политической жизни страны, и особо выделила Фиделя Кастро как вождя, организатора вооруженной борьбы и решительных политических действий. Когда мы, революционные руководители, вышли в 1955 году из заключения, уже существовала разработанная стратегия борьбы, о чем говорил Фидель Кастро в своем анализе событий Монкады.

Мы знали, что должны были показать: политического решения национальной проблемы с Батистой у власти не существовало. И нам удалось доказать народу правильность этого тезиса, неразрывно связанного с принципом Марти — прибегать к войне лишь в последнюю очередь, когда все другие возможности уже исчерпаны.

Одна из важных черт нашего революционного процесса (об этом нередко говорят за границей) связана с участием в нем различных общественных классов.

В рядах штурмовавших казармы Монкада находились в основном представители самых неимущих и эксплуатируемых слоев общества. И именно эти люди, идя на огромные личные жертвы, пополняли фонды для закупки оружия, использованного затем при штурме.

Когда в 1953 году в «История меня оправдает» было определено наше понимание народа, речь шла о сельскохозяйственных и промышленных рабочих, крестьянах, интеллигенции, мелких коммерсантах. И в одном из разделов этого документа — нашей программы — подчеркивалось: «…народ — те, кто переживает все насчастья и поэтому готов бороться со всей отвагой! Этому народу, печальные пути которого вымощены фальшивыми обещаниями и ложью, — этому народу мы не скажем: „Мы вам все дадим“. Мы ему скажем: „Отдай борьбе все свои силы, чтобы свобода и счастье стали твоим достоянием!“»

Через несколько лет, когда партизанское движение превратилось в Повстанческую армию, основу наших рядов составляли рабочие деревни и города, а ее высшее командование, прежде всего Фидель Кастро, по-прежнему исходило из марксистско-ленинского анализа.

Как известно, 1 января 1959 года посольство США и высшая военная иерархия пытались похитить у революции ее победу. Тогда Фидель Кастро, находившийся в провинции Орьенте, призвал к общенациональной стачке. И кубинский рабочий класс нанес решающий удар существовавшему правительственному аппарату.

Таким образом, налицо неоспоримый факт: наиболее эксплуатируемые классы сыграли основополагающую роль в нашем повстанческом движении и их социально-политическое единство выковалось в повсеместной борьбе против главного врага. Это единство — неизменное условие завоевания власти — будет затем оберегаться и защищаться Фиделем Кастро и нашим политическим руководством как один из решающих принципов, на которые мы опираемся при выполнении стоящей перед нами грандиозной задачи.

Естественно, враги всегда пытались посеять раздор — сначала в силах, выступавших против тирании, а позже среди тех, кто защищал революцию и обеспечил ее продвижение вперед. При этом использовались главным образом антикоммунистические предрассудки, постоянно насаждаемые империалистической пропагандой. Однако все эти потуги не достигали цели благодаря политическому руководству, которое начало и довело до конца войну против тирании, руководству, имеющему самую твердую поддержку народа, движимому светлыми идеалами единства и чуждому всякого сектантства.

Необходимо достичь, сохранить и укрепить единство революционных сил и всего народа — таков один из важнейших уроков кубинского революционного процесса.

Славное прошлое Кубы, имея в виду и утверждение национального самосознания в ходе первой войны за независимость, идейно и практически подготовило выступление 26 июля 1953 года. Когда Фидель Кастро заявил судьям, что духовным отцом Монкады был Хосе Марти, он выразил высокую истину. Ведь наше поколение находилось под большим влиянием этой наиболее выдающейся и универсальной фигуры антиколониального движения и борьбы за независимость XIX века. Как хорошо подытожил Фидель Кастро, «Хосе Марти символизировал мысль нашего общества, нашего народа в борьбе за национальное освобождение. Маркс, Энгельс п Ленин отождествляли собой революционную мысль в борьбе за социальную революцию. На нашей родине национальное освобождение и социальная революция соединились под боевыми знаменами нашего поколения». Такое соединение двух влияли — прогрессивного кубинского движения, начавшегося в середине прошлого столетия, и марксистско-ленинского мировоззрения — всегда сохранялось в нас.