Фонд «Форвард» - Мастер и мяч. Честный футбол Федора Черенкова Страница 4

«…Собирайтесь-ка, гости мои, на мое угощенье – Говорите мне прямо в лицо: кем пред вами слыву»

Он всегда и во всем естествен – что на поле, что в жизни. В нем нет фальши – это становится видным при первом же взгляде на него. И, если бы за большим столом в день чествования выдающегося мастера футбола собрались званые гости, им не пришлось бы натужно придумывать хвалебные тосты, потому что сказать о Черенкове хорошее, красивое, доброе слово – легко, естественно и почетно.

Эдуард Стрельцов: «Черенок – это игрок!»

Выдающиеся мастера прошлого бывают излишне строги к мастерам, действующим сегодня, полагая, что сопоставление вовсе невозможно. И искреннее признание молодого таланта в данном случае – редкость. Из уст этого человека, на похвалу скупого, редко приходилось слышать что-либо подобное о наших футболистах. И такое откровение, заявленное со свойственными Стрельцову непосредственностью и прямотой, дорогого стоит, поскольку выходит за рамки обыкновенного комплимента, дежурной оценки. Вместе со Стрельцовым так считают миллионы футбольных болельщиков, а ведь в конце концов популярность футболиста рождается на трибунах.

Константин Бесков: «Меня считают жестким человеком, но с Федором у меня за все годы нашей совместной работы не было ни малейшего конфликта. Я все время ловил себя на ощущении, что радуюсь, глядя на него. Радуюсь, потому что вижу в его исполнении не работу, а искусство».

«Федор никогда не отличался физическими кондициями. Ему трудно было вести борьбу против атлетичных игроков. Но ему удавалось за счет футбольной мудрости, тактической грамотности компенсировать этот недостаток».

«Он фанатик футбола, всегда отличался одержимостью в игре…»

«Полное взаимопонимание. Такое между тренером и футболистом нечасто встречается. Но у нас с ним было именно так, потому что Черенков – самый интеллектуальный игрок, с которым мне когда-либо приходилось работать. Такие футболисты не подходят ни под какие конкретные тренерские схемы. Они выходят на поле творить, всегда привносят в футбол свое понимание игры, расцвечивают его неповторимыми красками своей палитры. Черенков – тот игрок, ради которого стоит ходить на стадион».

Олег Романцев: «Когда Федор появился в команде, я уже был ее капитаном. И для всех нас он стал… ну, как будто сыном полка. И характер у него с самого начала был такой – скромный, но общительный. И даже, когда он уже вырос в игрока с большой буквы, продолжал оставаться прежним – больше молчал и слушал других, но при этом легко сходился с людьми и компаний не чурался. А скромным был во всем потрясающе. Он, мне кажется, даже стеснялся своей популярности, хотя имел право использовать ее больше кого бы то ни было. А что до футбольных его качеств, на мой взгляд, в «Спартаке» давно таких талантов не было и долго еще не будет. Тот же Мостовой мог разок-другой фокус почище любого бразильца выкинуть, но пасом на 50-60 метров (в ноги!) владел только Черенков».

«С Черенковым мы отыграли многие годы – лучшие в жизни. И я воочию убедился в том, что большой мастер – человек, способный превыше всего поставить интересы команды, ее честь и славу. Черенков обретал тысячи поклонников, но всегда был далек от бахвальства, высокомерия».

«Футбол Черенкова суперинтеллектуален. Он на 90 процентов действовал за счет мысли, и даже блестящая техника отступала на второй план перед игрой мозга. На зеленом газоне его фирменной чертой была неординарность мышления. Но неординарность эта – чисто спартаковского происхождения. Поэтому его нешаблонные действия на поле всегда вводили в замешательство соперников, но в то же время предугадывались партнерами-спартаковцами».

«В игре его действия со стороны иногда выглядели нелогичными, но, как показывали дальнейшие события, оправданными. Более дисциплинированного, даже до педантизма, футболиста лично я не встречал. Не припомню случая, когда Черенков не то чтобы опоздал к отбою, на тренировку, в автобус, на поле, но просто пришел бы последним. Вообще он всегда отличался обязательностью и суперответственным отношением к делу».

«Думаю, неправильно отличать в Черенкове человека от игрока. В том-то и дело, что для него жизнь и футбол неотделимы».

«По праву народного признания у Федора было в избытке, недаром же его называют народным футболистом».

«Без Черенкова это будет уже другой «Спартак»…

Федор Новиков: «Федор – это порядочность в жизни и на поле. Это полная самоотдача на тренировках и в игре. Он играл не ногами -головой. За всю мою сорокалетнюю работу в качестве тренера не могу поставить кого-нибудь с ним рядом. Как человека. Как игрока. К сожалению, сейчас такого футболиста нет ни в «Спартаке», ни в сборной. Считаю счастьем, что на пути своей тренерской деятельности встретил и, в какой-то степени, помог ему раскрыться».

Николай Старостин: «Очень редко случается, чтобы футбольные и человеческие достоинства в игроке совпадали. Черенков – один из таких счастливых случаев. И что меня восхищает в нем, так это беспредельная преданность «Спартаку». Он вырос в нем, сполна ему за свое воспитание отплатил и, закончив играть, остался ему служить».

«Федор – сын «Спартака». Верный сын. Я думаю, один он своей игрой привел в ряды болельщиков «красно-белых» миллионы людей».

Ринат Дасаев: «Признаком высокого мастерства актера всегда считалось умение держать паузу, передавать внутреннее состояние своего героя, не произнося при этом текста. Черенков блестяще умеет держать на поле игровую паузу. Маневры Черенкова – не просто перемещение по полю в различных направлениях. Это игровые ходы стратегического назначения: разведывательные, подготовительно-наступательные, остро атакующие – их множество. Они всегда непредсказуемы для соперника».

Сергей Родионов: «Не могу вспомнить конкретных эпизодов, в которых бы проявлялась скромность Федора. Потому что эпизоды – они запоминаются тогда, когда становятся неожиданными. А у него это – образ жизни».

О скромности Черенкова говорят все, кто хоть однажды общался с ним. И мало кого из его друзей удивило, что Федор так и не смог преодолеть в себе того смущения, которое испытывал, сидя за рулем подаренного ему на прощальном матче ярко-красного джипа. Неловко, слишком демонстративно чувствовал себя высококлассный мастер футбола, когда на его шикарную машину обращали восхищенное внимание. А уж когда «новые русские», проезжая мимо на «крутых» иномарках, стали оценивающе выставлять перед ним поднятые вверх большие пальцы рук – не выдержал и поменял заморское чудо на машину попроще.