Елена Арсеньева - Невеста двух императоров (Дагмар-Мария Федоровна, Николай Александрович и Александр III) Страница 4

Ему понравилась Дагмар. В Югенхайме она рассказывала о своей любви к его брату, и Александр думал, что Никсу повезло. Вернее, могло бы повезти, останься он жив. В самом деле, эта девушка могла сделать человека счастливым. Брак с ней не был бы для Никса сугубо династическим браком по расчету. Это была любовь – та самая любовь, о которой так мечтал сам Александр…

Увы – любовь не сбывшаяся.

Между тем родители Никса тоже оценили его невесту. В горе она стала им куда милее, чем во дни счастья. Император совершенно забыл о мимолетной неприязни, которую испытал к Дагмар, и даже высказался в том смысле, что как было бы отлично оставить у себя Дагмар навсегда!

Это было воспринято всеми не более чем порыв, душевное движение. Не более.

Однако все ошибались. Дагмар необычайно понравилась своему несостоявшемуся свекру. Он открыл в ней сильную натуру – такая девушка была бы истинной подругой государственного деятеля, будущего императора. Никс умер – но остался его брат, которому тоже надо будет искать жену. А зачем ее искать – вот же она! Александр гораздо слабее своего старшего брата – ему еще больше нужна сильная и умная женщина рядом.

Он написал Дагмар ласковое письмо, в котором снова высказал свое желание, чтобы она навсегда осталась в их семье.

Этот намек нельзя было истолковать иначе как косвенное предложение выйти за Александра.

Дагмар растерялась. Она только что поставила крест на своем счастье – да и на блестящей, великолепной партии. И вот теперь ее опять поманили этим блеском.

Было бы наивно и нечестно думать, что ее не привлекала возможность все-таки сделаться российской императрицей. А кто на ее месте не прельстился б этим? Но все-таки, растерянно думала Дагмар, как же быть с любовью и счастьем?

Александр был совсем другой, чем Никс. Если тот, первый, мгновенно вызывал в людях любовь и восхищение, то полюбить этого, второго, будет не так-то просто. И все же Дагмар знала свою натуру. Она знала, что не захочет быть похороненной заживо, она сможет полюбить цесаревича.

Но не все зависело от ее воли, от ее решения. Сначала Александр должен сам смириться с этой мыслью. Выбирает здесь мужчина. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы о Дагмар злословили, ей-де все равно, за кого идти замуж, лишь бы за русского царевича, она-де навязывается Александру…

Она написала письмо императору:

«Мне очень приятно слышать, что Вы повторяете о Вашем желании оставить меня подле Вас. Но что я могу ответить? Моя потеря такая недавняя… С другой стороны, я хотела бы услышать от самого Саши, действительно ли он желает быть вместе со мной, потому что ни за что в жизни я не хочу стать причиною его несчастья. Да и меня это скорее всего также не сделало бы счастливой. Надеюсь, Вы понимаете, что я хочу этим сказать. Но я смотрю на вещи так и считаю, что должна Вам об этом честно сказать».

Одновременно с этим письмом Дагмар отправила цесаревичу Александру фотографию Никса и записку:

«Посылаю Вам обещанный портрет нашего любимого усопшего, прошу Вас сохранить ко мне Ваши дружеские чувства. Пусть воспоминания о нем хотя бы иногда станут нас объединять. Ваша любящая сестра и подруга Дагмар».

Чего она ждала, какого ответа, какого шага?

Об этом знала только она… которая дождалась лишь коротенького любезного ответа. И больше ничего довольно долго. И тогда Дагмар подумала, что не было, наверное, никакого знака Провидения в том, что они с Александром сидели у постели умирающего Никса. Значит, он все-таки не соединял их, а разделял.

Mинул год. За это время изменилось только то, что Дагмар однажды послала Александру свою фотографию, а он едва собрался ответить и поблагодарить. Как ни была неопытна Дагмар, она не могла не понять: Александр к ней равнодушен, и мало этого – его сердце занято другой. При королевских дворах всегда в курсе матримониальных планов принцев и принцесс, и в Дании знали: наследнику русского престола пока еще не ищут невесты. К тому же в письмах императора не гаснет интерес к Дагмар и его желание видеть ее в своей семье. Младший великий князь Алексей завершил строительство небольшой яхты, которую назвал «Дагмар». По всему выходило, что семья русского государя любит датскую принцессу и ждет ее. Но что же тогда происходит с Александром?!

Вскоре стало известно, что в одной из французских газет появилась скандальная статья, где говорилось, что наследник русского престола отказывается от женитьбы на датской принцессе, так как увлечен некоей княжной Мещерской, с которой намерен вступить в морганатический брак. Эта статья была перепечатана датскими газетами, и семья короля Христиана получила изрядный шок.

В этой ситуации достойнее всего вела себя Дагмар. Холодно и спокойно. Только приподняла брови – и уединилась в своих комнатах, не выражая ни печали, ни огорчения, ни смущения. Чудилось, ей совершенно все равно.

Однако ее отцу не было все равно. Король написал в Петербург и спросил, правда ли все это.

Император вызвал сына и в свою очередь задал этот же вопрос. Александр сперва молчал, потом сказал, что в Данию ехать не может и жениться не хочет.

– Отчего же? – спросил император, силясь говорить спокойно. – Что тебе мешает? Уж не любовь ли к Мещерской?

Сын промолчал. Отец перенес беседу на завтра и попросил его хорошенько все обдумать.

Император выглядел невозмутимым. Но, глядя вслед уходящему цесаревичу, с невольным раскаянием подумал, что отчасти сам виноват, что ситуация зашла так далеко. Но кто мог ждать от этого увальня Маки…

Его увлечение фрейлиной императрицы Мари Мещерской было замечено родителями давно. Но кто не увлекался в юности? Кто не влюблялся? «Увалень Мака» всегда опаздывал – опоздал он и с первой любовью. В двадцать лет впервые потерять голову от женщины… Смешно. Он и выглядел смешным, почти водевильным персонажем: высоченный неповоротливый красавец, который пытался увиваться вокруг тоненькой, юркой и хитренькой особы. Даже не очень хорошенькой!

Да, княжна Мещерская не блистала красотой. Однако она была довольно пикантная крошка и при этом очень умная – безусловно редкое сочетание при дворе! Это выделяло ее из толпы пресных жеманниц, «милых мордашек», это привлекло к ней внимание цесаревича, который всегда был избыточно серьезен. И вот вдруг с ним что-то произошло. Он, который всегда чурался светских развлечений, теперь просто-таки закружился в них. Он даже стал танцевать. Правда, его дамой отчего-то всегда бывала лишь фрейлина Мещерская. Он норовил не только танцевать с ней, но и сидеть рядом. А его взгляды?! Они были слишком красноречивы!

Ну да, он влюбился – впервые в жизни. Может быть, потому, что рядом с Мари не чувствовал себя тем, кем был всегда – неуклюжим, толстым, некрасивым младшим братом, лишь по несчастью вознесенным на высоту своего положения. Казалось, что ей безразлично, кто он и как выглядит. Казалось, что ее интересует лишь родство их душ!