А. Минаева - «Много писать мне мешали бои…»: фронтовые записи 1941-1945 годов Страница 4

Л.Н. Пушкарев отмечает, что составлением блокнотов-песен-ников активно занимались в госпиталях12. В нашем сборнике госпитальные записи присутствуют в блокноте И.И. Короля (судя по подписям: «7/VI-45 госп. 01032», «память госпиталя 01032. город Познань» и др.). Л.H. Пушкарев также констатирует, что количество песенников резко увеличилось к концу войны: «Пребывание за границей вызвало не только усиленное бытование русских народных песен, но и массовую запись песенного материала бойцами и офицерами»13. Интересно, что частотность записей в блокнотах не обязательно свидетельствует о массовом распространении песни в устном исполнении. Очевидно, существовал пласт собственно «альбомных» песен, преимущественно бытовавших в рукописных вариантах. Этот «письменный» песенный репертуар сейчас уже вряд ли возможно выявить. Л.H. Пушкарев делится любопытным наблюдением над песней «Ночь прошла в боевом лазарете…»: «Мне часто встречались в госпиталях и песни-письма от имени умирающих солдат на родину. Такие песни любовно переписывались ранеными, что и объясняет их включение в различные фронтовые песенники, хотя, надо признаться, устно исполнялись они вовсе не так часто, как это можно было бы предположить по числу их записей. Видимо, письменная форма бытования фронтового фольклора здесь превалировала. В качестве примера приведу одну песню, которая в песенниках встретилась мне 8 раз, а в устном исполнении – ни разу»14.

Об особенностях трансляции песенной традиции на фронте говорит не только содержащийся в блокнотах репертуар, но и сами характеристики рукописей: хронологическая, географическая и персональная приуроченность записей; графический облик текстов; соотношение песен с другими записями и т. д. В этом отношении значимыми оказываются пометы к песенным записям. Последовательность песен в блокнотах отличается своего рода «дневниковым характером»; впрочем, то же самое можно наблюдать и в альбомах разного типа. Это явствует, например, из блокнота И.А. Чурбанова, сопровождавшего свои стихи хронологическими и локальными сведениями. В случае собственно блокнотов-песенников подобные пометы кажутся необязательными, но тем не менее они почти всегда в них присутствуют. В нашем сборнике в этом отношении показателен блокнот И.И. Короля: 16 из 18 песен сопровождаются в нем пометами. Блокнот оказывается не просто собранием понравившихся песен, но и дневником их коллекционирования (записывания).

Приведем все пометы к записям из блокнота И.И. Короля в их последовательности:

1. «Лтв. Лихоманов госпиталь Позднань. 9.7.45».

2. «9.145 г висла».

3. «копия с <Макаренко>».

4. «писал ночью 15 минут 12.7/145 г за Вислой».

5. «Писал ночью 35 минут первого 9/IV-45 года на одоре».

6. «Писал с альбома <…>опонина 9/1V-1945 1 час ночи».

7. «9/IV-45 30 пе».

8. «10/IV 45 на одоре».

9. «/на память другу/ Писал Подпись» ( запись песни сделана вторым почерком).

10. «На память другу Вани от Колотумина Владимира» (запись песни сделана вторым почерком).

11. «гс. капитан Подпись» ( запись песни сделана третьим почерком).

12. Запись не имеет помет.

13. «18/VI – 45 – 01032».

14. «память госпиталя 01032. город Познань».

15. «7/VI-45 госп. 01032».

16. «20/V 45 01032».

17.  «7/ VI – 45 г. госпт 01032».

18. Запись не имеет помет.

Первая помета является хронологически последней: очевидно, запись была сделана на свободном месте в начале блокнота. Свои 18 песен Король записал за полгода: с 9 января по 9 июля 1945 г. Три текста вписаны в блокнот другими почерками, например песня «Анюта» с дарственной пометой «на память другу» и подписью. Тем же почерком записана и песня «Шаланды, полные кефали…»: «На память другу Вани от Колотумина Владимира». Очевидно, песни могли «дариться» в блокноты, подобно тому, как песни пересылались в письмах с фронта. В. Колотумин записал в альбом Короля широко распространенные на фронте песни. Записанная еще одним почерком песня «Над аэродромом раздается гром…» с пометой «гс. капитан Подпись» явно не относится к песням популярным и восходит к локальному репертуару воинской части («истребительного полка»), в которой служил капитан. Скорее всего, через фронтовые блокноты мог осуществляться обмен текстами локальных репертуаров.

Мемориальные пометы к текстам мог помещать и сам Король; песня «Огонек» (оригинальный текст) подписана им: «память госпиталя 01032 город Познань». В помете может даваться указание на человека, от которого был записан текст, например, песня «Задумал я, товарищи, женится…» сопровождается записью: «Лт. Ли-хоманов госпиталь Позднань 9.7.45». Тексты переписывались и из песенников других солдат. К песне «На закате» дана помета: «Писал с альбома <…>опонина 9/IV-1945 1 час ночи»; к переделке песни «Огонек» – «копия с <макаренко>. Для традиции фронтовых песенников характерно обозначение даты и места записи текста: «9.145 г висла»; «9/IV-45 года на одоре»; «10/IV 45 на одоре».

В других публикуемых нами блокнотах пометы не столь систематичны и разнообразны. Д.Д. Белов обычно фиксирует дату и место записи, иногда добавляя фамилию человека, от которого записал песню: «Казань 22, 10. 1944 г. Лысенко». В блокноте С.С. Матвейчика песни, записанные для его жены, Е.Ф. Матвейчик, сопровождаются заставками: «На память Елене Францевне от курсантки Дубовой Паши», «от Паши» – и датами в конце текста. Тщательно атрибутирующий собственные стихотворные сочинения И.А. Чурбанов дает краткие пометы к широко распространенным песням: «Из песен фронтовых» (о «Песне летчика»); «Переписано у друга» (о популярной переделке знаменитого «Огонька»).

Выявление собственно песенного материала во фронтовых блокнотах сопряжено с некоторыми сложностями. Во-первых, многие песни профессионального происхождения до сих пор не атрибутированы. Будучи популярными во время войны, впоследствии они не вошли (по разным причинам) в общепризнанный фонд военных песен (подобно, например, «Темной ночи» или «Землянке»). Такова, в частности, судьба песни «Медсестра Анюта» (1942 г.; стихи М. Французова, музыка Ю. Слонова). До определенного времени песня считалась фольклорной, радиотрансляций и пластинок с ее записью не было, во многочисленных публикациях авторы обычно не указывались15. Во-вторых, наряду с песнями массового бытования существовали локальные песенные репертуары (отдельных фронтов, видов войск, полков, рот и т. д.), чьим источником была самодеятельная фронтовая поэзия. В-третьих, как самодеятельные, так и профессиональные тексты могли переписываться в блокноты именно как стихи, без привязки к песенному исполнению. В-четвертых, зачастую довольно сложно провести границу между «чужими» и «своими» (написанными самими составителями блокнотов) текстами, тем более что очень часто самодеятельные поэты ориентировались именно на образцы популярных песен (в нашем сборнике это случай И.А. Чурбанова).