Вера Кичанова - Пусси Райот. Подлинная история Страница 4

В 2009 году в арт-группе случился раскол, и появились две фракции – московская и питерская. Они до сих пор делят «бренд» и обвиняют друг друга во всех смертных грехах. Питерцы – это Вор и Коза и примкнувший к ним позже Леня Николаев. Именно он бегал с ведром на голове, рисовал фаллос на Литейном мосту напротив здания ФСБ, засовывал курицу во влагалище поэтессе Елене Костылевой. Плуцер-Сарно, главный документалист первых акций арт-группы, остался с питерскими.

Причина раскола – исключительно творческие разногласия, уверяет Верзилов. В конце 2009 года активисты надолго задержались в Киеве, снимали там гараж, который был складом и репетиционной базой. Войнисты подготовили перформанс против Национальной экспертной комиссии по защите морали. Украинский левый публицист Александр Володарский еще с одной активисткой занялись сексом у стен Верховной Рады. Володарского арестовали сразу, как только он оделся, и на полтора месяца посадили в СИЗО – за «хулиганство, совершенное группой лиц». Остальным «лицам», а среди них был Верзилов, удалось скрыться – за это на него и ополчилась половина «Войны».

Олег Воротников возмутился, что Петр, будучи более опытным активистом, пренебрег безопасностью и начал раздавать журналистам интервью, когда надо было уходить. Верзилов уверен: они сделали все, что могли. Попался – значит, не повезло. И разногласия, говорит он, начались намного раньше, а история с Володарским стала лишь последней каплей.

«Мы собирались все вместе и обсуждали детали какого-то мероприятия. И возникали противоречия, и мы много часов ссорились, – говорит Петр. – Все это никуда не выливалось. Была ссора одной фракции с другой, а личной ссоры не было, личная перепалка уже потом началась». Истории о том, что московские на прощание обокрали питерских, забрав смартфон, флешки, ноутбук, кредитки и даже какие-то детские вещи Каспера, сына Вора и Козы, абсурдны, утверждает Петр.

Есть и другая точка зрения на первопричину разногласий. «Петр меня убедил, что дело ограничится административкой за несанкционированную акцию протеста. Я никак не был готов к уголовке, – писал в блоге Володарский. – Петр настаивал, что ничего милиция мне не сделает, а если ненадолго и заберут, то сразу выпустят. Уверял, что задержание пойдет на пользу акции».

«Петр весь день после ареста Шитмана (прозвище Володарского. – авт.) ходил, напевая блатняк: «Как-то раз в Ростове-на-Дону в первый раз попал в тюрьму», – цитирует Олега Воротникова в блоге Плуцер-Сарно. – Они с Надей просто сияли, оттого что удалось посадить Шитмана. Все время после акции они интенсивно общались с прессой, правозащитниками и общественностью и получали свою порцию славы и извращенного кайфа. Они путают протестную деятельность с тусой и личным расслабоном. Надя очень хочет иметь галочку в биографии: «состояла в радикальной арт-группе, членов которой сгноили в тюрьме, но выжила». Надя людей от вещей не отличает, а это серьезно. Им дороже интервью в «Коммерсанте», где их упоминают, нежели Шитман или другой активист. С таким подходом групповым акционизмом заниматься неэтично, опасно для окружающих – и вообще бессмысленно».

Жена Олега Наталья, мать маленького сына, добавляет: «Меня больше всего смущает в этой паре, что они уже несколько месяцев подряд не видят свою дочь Геру. Они ее сбагрили родственникам, чтобы не мешалась. Гере год и десять. Сейчас она учится говорить – а родители не рядом».

Они набрасывались и целовали

Надя вела «Живой журнал» под ником wisegizmo. Сначала он был безымянным, коллективным, посвященным акциям «Войны», но со временем в записях стало появляться все больше персонального. История феминизма, борьба за права геев и лесбиянок, хроника анархистского движения – эти темы, если судить по блогу, волновали ее все больше.

Записи показывают, что по политическим убеждениям Надя ближе всего к радикальным левым анархистам, одинаково ненавидящим и государство, и корпорации. С государством все понятно – это инструмент насилия, репрессивный аппарат, и люди, которые на него работают, по мнению анархистов, должны быть наказаны. Бизнесмены никого не репрессируют – их вина в том, что они платят налоги государству и таким образом его содержат. Честный человек, считает Надя, с государством вступать ни в какой контакт не должен. А поэтому еду и все необходимое из магазинов («мушников») можно и нужно воровать.

После пикета в поддержку избитого журналиста Олега Кашина в 2010 году, в Надин день рождения – 7 ноября, Надя с подругой шли по Моховой и придумывали «акцию прямого действия» в поддержку Кашина. Акция прямого действия – это жанр всех акций «Войны»: явился, выступил, ушел до появления полиции. Они проголодались и зашли в дорогой супермаркет – других поблизости не было. Надя куда-то испарилась, а потом внезапно оказалась у витрины с булками.

Она задумчиво рассматривает какой-то пирожок, невозмутимо кладет его в карман и, не глядя на кассира, без тени волнения выходит из магазина. «Для магазинов это копейки, они уже заложили в цены убытки из-за воровства, – с легким раздражением объяснила она свои действия обалдевшей подруге. – Я художник. И не могу себе позволить заниматься тем, чем я должна заниматься, – современным искусством, если я буду работать, чтобы прокормить себя».

Группа «Война» – это работа фуллтайм, она действительно отнимала все время. Кроме того, Надя дружила с активистами самых разных движений: ночевала в Химкинском лесу, приковывала себя наручниками на Триумфальной площади в поддержку антифашистов, ходила на марш в защиту геев и лесбиянок, вместе с оппозиционным движением «Солидарность» помогала готовить многочисленные митинги. Для друзей из либерального крыла в ее блоге даже была отдельная рубрика – «Мои любимые либералы».

В общении с журналистами и в публичных выступлениях Надя использовала фирменный стиль, вводящий в заблуждение собеседника или аудиторию: сочетание революционного пафоса, заумных терминов из философии и художественной критики и дворового, местами тюремного жаргона. Причем все три элемента – бунт, современное искусство, блатная культура – нарочито выделялись: если полиция названа «говноментами», это слово повторяется пять раз, чтобы у читателя совсем не осталось сомнений – это не случайно проскочившее от невоспитанности ругательство, это вот такая у художника позиция. И это вызывает тот эффект, который, наверно, и должно вызывать, – недоумение. Человек только что устроил хулиганскую выходку, а теперь рассказывает нам о Бренере.

В 2011 году, накануне 8 Марта, девушки из феминистской фракции «Войны» – разумеется, туда вошла и Надя Толоконникова – провели странную акцию в московском метро: они набрасывались на женщин-полицейских и целовали их взасос. В метро есть полицейская комната – и в ней сидит Надя, которую только что задержала насильно расцелованная милиционерша. «Ты что, обалдела, что ли? Мужика у тебя нет?» – спрашивает шокированная женщина. Надя с улыбкой смотрит на нее огромными карими глазами и молчит, очевидно решив не рассказывать ей о феминизме третьей волны и проблемах гендерной идентичности…