Лайон Де Камп - Лавкрафт: Биография Страница 4

Хотя он, несомненно, и любил Соню, брак с которой был весьма недолговечным, его подлинной любовью был Провиденс. То есть именно материальный город — его дома и улицы, но никак не люди, которые его мало заботили и из которых мало кто даже подозревал о его существовании. Эта страсть удерживала его в Провиденсе почти всю его жизнь, хотя он и страдал от редкого заболевания, делавшего его чрезвычайно чувствительным к холодным зимам Новой Англии.

Один критик назвал Лавкрафта «сложной смесью инвалида-неврастеника и нордического сверхчеловека; надменного позера и одинокого неудачника; космического фантаста и непреклонного научного материалиста; ученого, насмешника и исследователя; ненавистника жизни и влюбленного, так и не нашедшего достойного объекта для своей любви — или же не нашедшего себя достойным предложить свою любовь кроме как под обманчивой личиной этих многословных, маниакальных писем, которые одновременно требовали и отталкивали ту любовь, которая была… просто его человеческим долгом»[21].

Эта картина не так уж и ошибочна, но она грешит в перечисленном, поскольку упускает множество положительных качеств Лавкрафта — таких как проницательный ум, широкие познания, художественная восприимчивость, строгая личная честность, обаяние, вежливость и доброта.

Странности Лавкрафта создают о нем впечатление как об отталкивающем уродце, однако люди, встречавшиеся с ним, будучи неприязненно настроенными, все равно пленялись им. Джордж Джулиан Хоутейн, издатель-любитель, посетил его в 1920 году и затем отозвался об этой встрече: «Я как-то не горел желанием встретиться с Лавкрафтом — у меня было впечатление, что он мрачен и скучен… Он, несомненно, воплощает все те черты, которые я не выношу, но тем не менее Говард Ф. Лавкрафт чрезвычайно понравился мне с первой же минуты нашей встречи»[22].

Вот таким он предстает перед нами: человек выдающихся достоинств и вопиющих недостатков; человек одновременно приятный и отвратительный — в зависимости от того, какая сторона его сложной натуры раскрывается постороннему; человек, родившийся не в свое время; автор рассказов, мнения о которых разнятся до фантастической степени; человек, чье мощное влияние на литературный жанр резко контрастирует с тем незначительным признанием, которое он получил при жизни.

Провиденс, к которому Лавкрафт испытывал такую странную платоническую страсть, — притягательное место, особенно для тех, кому нравится колониальная архитектура, старинная атмосфера Новой Англии и ранние часы. Местный говор типичен для востока новоанглийской Америки.

Род-Айленд — самый маленький по площади из пятидесяти штатов, всего лишь 1248 квадратных миль, 181 из которых находятся под водой. В нем находится довольно крупный залив Наррагансетт с сильно изрезанной береговой линией, из вод которого поднимаются несколько островов. Колония была названа по самому большому из них[23].

В 1636 году на месте будущего Провиденса вместе с четырьмя товарищами обосновался Роджер Уильяме, изгнанный за ересь из Массачусетса. Он одним из первых в христианском мире полностью принял принцип свободы вероисповедания. Уильяме приютил квакеров[24], когда в Массачусетсе их вешали наравне с ведьмами и пиратами, и даже призвал без страха селиться в колонии «папистов, язычников, турок и евреев»[25].

Хотя жители Род-Айленда и поддерживали низкий накал религиозных страстей, они были верны пуританским добродетелям бережливости, коммерческой предприимчивости и тяжелого труда. Когда в 1762 году группа актеров основала в Провиденсе театр, городское собрание убедило Ассамблею заставить их покинуть город — не потому, что их пьесы были безнравственными, но потому, что «столь дорогостоящее увеселение и праздное времяпрепровождение ни в коей мере не может быть для нас добродетельной склонностью, особенно в это время, когда наша колония, равно как и другие, страдает от тяжкой напасти необычайной засухи и нехватки сена и провианта»[26].

Залив Наррагансетт в северной части разветвляется. Восточный рукав — река Тонтон, западный, так называемая река Сиконк, — в действительности устье реки Блэкстон. Провиденс стоит на западном берегу Сиконка. Помимо того, что он является столицей штата, это также промышленный город и морской порт. В течение двадцатого столетия его население колебалось от двухсот до двухсот пятидесяти тысяч человек.

Речка Провиденс, повсюду перекрытая мостами, течет через весь город и впадает в Сиконк. Параллельно ей через низину посередине города идут ветка Пенсильванской Центральной железной дороги и шоссе № 95.

Железнодорожная станция обращена на большую центральную площадь, украшенную статуями и памятниками. На юг и запад от площади простирается главный деловой район, где высотные офисные здания начали вытеснять реликты восемнадцатого и девятнадцатого веков. Немногим более четверти мили к северу от станции располагается обрамленное колоннами и увенчанное куполом здание законодательного собрания штата Род-Айленд, построенное в 1895–1901 годах из мрамора и белого гранита.

Долина, через которую течет река и проходят железная дорога и шоссе, лежит между двумя холмами, не считая высот поменьше. На западе поднимается Федерал-Хилл, больший по площади и с пологими склонами. Долгое время его население составляли в основном итало-американцы. На востоке стоит меньший, но более крутой Колледж-Хилл, дома на котором образуют настоящий музей колониальной и федералистской архитектуры. Холм занимает тупоконечный полуостров около мили в ширину, образованный слиянием Провиденса и Сиконка. На его вершине, над крутым западным склоном, стоит Университет Брауна.

Бенефит-стрит, тянущаяся вдоль склона холма к западу от университета, примечательна колониальными домами из красного кирпича на деревянном каркасе. Дом под номером 88 — дом Сары Хелен Уитмен, построенный в восьмидесятых годах восемнадцатого века и названный так в честь неприступной вдовы, жившей здесь в тридцатых-сороковых годах девятнадцатого века. Именно сюда в 1848 году, в последний год своей жизни, приезжал Эдгар Аллан По, лихорадочно ухаживая за миссис Уитмен. Она согласилась выйти за него замуж при условии, что он бросит пить. Он обещал, но вскоре изменил своему слову и получил отставку.

Бенефит-стрит под прямым углом пересекается с Энджелл-стрит, на которой Лавкрафт прожил тридцать один год из сорока шести лет своей жизни. Энджелл-стрит поднимается по Колледж-Хилл, пересекает университетский городок и спускается по другой стороне холма. За исключением нескольких офисных зданий и автострады через центр города, Провиденс выглядит почти так же, как и при жизни Лавкрафта.