Марат Брухнов - Чака Страница 4

Когда в 1816 году Чака стал вождем второстепенного племени зулу, его владения составляли всего примерно 275 квадратных километров, а к моменту его смерти в 1828 году созданное им зулусское государство имело территорию почти в 300 тысяч Квадратных километров, что значительно больше площади Англии. Влияние же его в той или иной степени распространилось на огромное пространство примерно в 3,5 миллиона квадратных километров, что чуть ли не вдвое обширней площади всех тогдашних колониальных держав, вместе взятых.

Необходимо отметить и то весьма важное обстоятельство, что если мероприятия Дингисвайо с некоторыми натяжками можно хоть в какой-то мере связать с европейским влиянием, то к Чаке это никак не относится. С европейцами он впервые встретился всего за четыре года до своей смерти, пребывая в зените славы и могущества, да и европейцы эти ставили себе целью отнюдь не укрепление зулусского государства, а подготовку почвы для нового колониального захвата. Именно на этот аспект обращают внимание почти все добросовестные историки Африки. Вспоминая о деятельности Чаки, один южноафриканец подчеркивал: «Еще задолго до того, как мы, африканцы, встретили белого человека, мы уже вступили на путь укрепления национального самосознания. Нас уже тревожили наши собственные судьбы».

В своем послании конференции в Аккре один из крупнейших африканистов, лауреат международной Ленинской премии мира Уильям Дюбуа, призывая народы Африки к жертвам во имя единения, писал: «…когда в племени рождается ребенок, он оплачивает свое воспитание одной ценой — отказывается в интересах племени от части своей личной свободы. Либо он постигает эту истину, либо погибает. Когда племя становится союзом племен, каждое отдельное племя отказывается от части своей свободы в пользу всего союза племен. Когда складывается нация, все составляющие ее племена, роды и группы должны поступиться властью и отдельными свободами во имя интересов нации. В противном случае нация умрет еще до того, как родится».

Перед вождем маленького племени зулу стояла грандиозная задача объединения сотни племен, разбросанных по огромной территории и управляемых независимыми и свободолюбивыми вождями. Объединение это могло быть достигнуто единственным путем — силой. В истории вообще трудно найти объединителей, которые прославились бы мягкостью характера, а тут еще и надвигающаяся угроза европейского порабощения заставляла дорожить буквально каждым днем. Да, Чака бывал жесток по отношению к трусам, преступникам и нарушителям своей воли, но ведь зулусы в то время вели почти непрерывные войны…

Процесс объединения — процесс трудный и мучительный, но жертвы, понесенные племенами нгуни, не пропали даром. Слитый воедино гением Чаки зулусский народ проявил свою сплоченность и жизнеспособность в многолетней борьбе с колонизаторами. Загнанный в резервации расистским режимом ЮАР, он и сейчас не прекращает этой борьбы и — в этом нет сомнений — выйдет из нее победителем.

Пролог

Тропинка шла через лес, солнце давно уже перевалило за полдень, а Синда и его спутники все еще не добрались до вельда. Лес — плохое место для жителей степей, и люди из племени э-лангени стараются держаться от него подальше… И то сказать, разве не духи леса подстроили встречу Нанди с Сензангаконой. Мало того, они лишили дочь вождя, Нанди, разума, и она утратила сдержанность.

Что ж, духи леса могут радоваться — скоро все в краале заговорили о том, что Нанди предстоит стать матерью. Мфунда, мать Нанди, прекрасно знала законы предков. А законы эти гласят: вину можно загладить браком. Для этого мужчина, виновный в совращении, объявляет о намерении жениться и посылает родителям девушки двух-трех коров, а девушка, виновная в том, что позволила совратить себя, не смеет отказать ему в сватовстве. Брачный подарок вручается и принимается как залог дружбы двух родов и доброго отношения новой семьи к невесте, которой придется жить вдали от родных.

Правда, здесь все еще осложнялось и тем, что Мфунда была дочерью Кондло, а гвабе и зулу вели свой род от общего предка, и браки между ними запрещались. Но и этой беде можно было помочь — Мфунда принесла духам предков искупительную жертву, и запрет был снят. У Сензангаконы, правда, уже есть две жены, но он молод и богат, а Нанди хороша собой, трудолюбива и Готова занять в его краале скромное место третьей жены.

Но Сензангакона целыми днями распивал в своем краале с молодежью сорговое пиво и, казалось, не помышлял о новой женитьбе. Застрельщиком был его дядя Мудли, внук Ндабы. Когда отец Сензангаконы — Джама умер, наследник его был слишком юн, и управление делами племени было возложено на брата и вдову покойного. Сейчас Сензангакона уже достаточно возмужал, чтобы самому стать во главе зулу, но Мудли отнюдь не торопится выпускать из своих рук бразды правления.

Старый Синда недаром провел вечер и ночь в краале Эси-Клебени — ему удалось перекинуться словечком-другим с нужными людьми. Веселый бражник Мудли хитер и властолюбив. Прекрасно сознавая, что близится конец его владычеству, он устраивает одну пирушку за другой и не дает простодушному и жадному до развлечений Сензангаконе передышки. Об этом, уже не стесняясь, болтали в краале. А наутро Синда окончательно убедился в справедливости слухов.

Когда посланцев э-лангени привели к дому вождя, Синда после обычных приветствий коротко изложил суть дела.

— У Нанди будет ребенок. Он ваш, и место ему в краале зулу, — хмуро закончил он свою речь.

Сензангакона, рослый, хмельной и красивый, глупо ухмылялся, выжидающе поглядывая на Мудли, как будто ради этого толстого пьяницы проделал Синда столь далекое путешествие.

И действительно, нарушая освященный традициями предков порядок, вместо вождя заговорил Мудли:

— Зачем пришли вы к нам и просите скот? Разве люди э-лангени обеднели до того, что уже не могут прокормить своих женщин? Сын моего брата, Сензангакона — вождь людей зулу, чтит законы предков, и ему незачем брать себе в жены девушку, родственную гвабе. Зачем же ты, Синда, старый воин, ходишь как нерадивый пастух и ищешь скот в чужих краалях?

Пять юных спутников Синды с любопытством глазели по сторонам. В толпе, собравшейся у дома вождя, слышались хихиканье и перешептывания. Назвать собеседника по имени — оскорбление. Синда облизал внезапно пересохшие губы. Воину не пристало вступать в перебранку, а свои копья и палицу он оставил на месте ночлега в знак мирных целей.

Ободренный смехом слушателей, Мудли продолжал:

— Ты говоришь, что Нанди ждет ребенка? Девушки всегда чего-нибудь ждут — подарка, праздника, жениха, а кое-где бывает, что и ребенка — и дивиться тут нечему. Но ты еще утверждаешь, что сын моего брата и вождь людей зулу потерял голову и позабыл о сдержанности. Это невозможно! Иди и скажи пославшим тебя, что в лоно девушки просто забрался жук!..