Михаил Колесников - Дипонегоро Страница 4

Прежде всего Моссель стянул в Батавию войска из всех «внешних владений». Затем он послал своего лазутчика с золотой цепью и дорогими подарками к племяннику Суварги Мас Саиду. Европейские и индийские ткани, зеркала, голландские ружья и пистолеты, кошелек, туго набитый гульденами, — вот какие подарки посылал новый генерал-губернатор Мае Сайду, этому «достойнейшему из достойных», «единственному, кто может установить на Яве желанный мир, прекратить ненужное кровопролитие». Такой человек, разумеется, имеет законное право на корону Матарама и титул сусухунана.

Якоб Моссель попал в самое больное место: Мас Саид всегда затаенно мечтал о короне «султана султанов». Если дядя Суварги не по праву наследования уселся на трон, то почему Мас Саид не может сделать то же самое?

Ему удалось привлечь на свою сторону недовольных раджей. В лагере повстанцев произошел раскол. Началась междоусобная война.

Под ударами войск компании, отрядов Паку Бувоно III и изменника Мае Сайда таяла армия Суварги. Сам он, тяжелораненый, лежал в пещере Лангсе. В конце концов пришлось пойти на переговоры с голландцами. На носилках Суварги доставили в Джокьякарту.

События тех позорных дней почти выветрились из памяти. Тогда было сильное извержение вулкана Мерапи. И даже до Джокьякарты долетали клубы тонкой серой пыли. Пыль оседала на деревья, на билкковые крыши хижин. Суварги метался в бреду, а когда приходил в себя, то видел тусклое солнце и серую пыль на своих руках. Над ним склонялось острое личико Якоба Мосселя. Усы шевелились, красные вздутые веки голландца приходили в движение.

— Ему лучше, — говорил Моссель, — он уже может подписать договор…

Хитрый голландец задумал произвести раздел Матарама. По договору Суварги получал западную половину государства со столицей Джокьякартой и титул султана Амангку Бувоно I. Восточная часть Матарама со столицей Суракартой оставалась у сусухунана Паку Бувоно III. О верном, преданном слуге Мас Саиде генерал-губернатор почему-то забыл.

Суварги подписал договор. Иного выхода не было. Так в 1755 году произошел раздел самого мощного на Яве государства Матарам на два султаната: Джокьякарту и Суракарту, или Соло.

Амангку Бувоно стал родоначальником новой династии. В память об этом событии он посадил кокосовую пальму. Этой пальме суждено было отныне олицетворять собой древо жизни нового княжества.

А изменник Мас Саид? Обманутый Мосселем, он взбунтовался и из друга голландцев превратился в их лютого врага. Его банды делали набеги на поселения голландских фермеров, вырезали всех от мала до велика, грабили, караваны. Генерал-губернатору пришлось бросить значительные силы против недавнего союзника. Мас Саид был сломлен.

История восстания Мангкубуми записана на листьях лонтаровой пальмы. Суварги не раз перечитывал эту летопись. И очень часто ему казалось, что пожелтевшие листья пальмы, свернутые веером, повествуют не о нем, а о ком-то другом, сильном и мудром.

Голландцы построили вокруг его дворца военные форты, привезли сюда пушки, нацелили их на Джокьякарту. По сути, все последние тридцать семь лет Суварги находился в плену. И только смерть освободит его из плена.

…Амангку Бувоно I перевел усталый взгляд на растрепанную крону пальмы, под которой играл его правнук принц Онтовирьо.

Древо жизни… Да, пальма прижилась. В период зрелости она давала обильный урожай: по полсотне, а то и больше орехов. Она крепла из года в год, радовала глаз. Но потом случилась беда. Маленькое семя смоковницы фикуса-удушителя, принесенное ветром неизвестно откуда, укоренилось в гниющей массе отмирающих листьев пальмы. Из маленького семечка выполз ядовито-зеленый росток. Вскоре растение-паразит пустило длинный воздушный корень. Корень достиг земли и врос в почву. Постепенно смоковница оплела пальму своими воздушными корнями, которые становились все толще и толще. Пальма стала чахнуть. Пропали орехи. И вот в этом году над поблекшей, растрепанной макушкой пальмы торжествующе вознеслась в синюю высь пышная мясисто-жирная крона фикуса-удушителя.

Сколько раз слуги пытались срубить смоковницу, но Амангку Бувоно запрещал делать это. Пальма и фикус всегда наводили на размышления. Между растениями шла медленная, но упорная борьба. Почти четыре десятка лет пальма отстаивала свое право на солнце, воздух, на жизнь. А кожистые упругие воздушные корни сжимали ее царственный ствол все туже и туже…

«Бесплодная смоковница высосала все соки из древа жизни… — думал Бувоно. — Я не сумел вовремя срубить фикус-удушитель. Корни в конце концов оплели и меня. Кто срубит дерево зла?..»

Теперь, когда все уже осталось позади, Бувоно сожалел, что заранее не выбрал себе достойной кончины: ему хотелось умереть так, как умер его дядя Дипонегоро, — закованным в кандалы, до последнего мгновения непримиримым и опасным. Чтобы враги трепетали… Тигр, подыхая, оставляет шкуру, человек, умирая, оставляет после себя имя…

— Червяк проглотил дракона… Червяк проглотил дракона… — едва внятно шептал он.

Амангку Бувоно думал о том, что после его смерти корону унаследует сын Сепух. Сепуху уже под пятьдесят, он обзавелся внуками. Сепух зол и раздражителен. Он считает, что отец чересчур уж зажился на этом свете. Сепух спит и видит себя султаном Джокьякарты — Амангку Бувоно II.

Нет, не Сепуху срубить дерево зла: он стар, завистлив, мелочен, слишком любит власть ради власти, жесток с простыми людьми. Он законный наследник. Он уже родился султаном. Но и Сепух когда-нибудь умрет. На престол сядет сын Сепуха принц Адипати Аном. Он тоже законный наследник короны. Адипати Аном — поэт и мечтатель. Он знает сладкозвучные стихи, язык небожителей деванагари, язык поэтов — кави, но ничего не смыслит в государственных делах. Он слишком мягок с людьми. В юности Аном вообразил себя героем повествования о панджи — сыне раджи, странствующем по свету в поисках своей возлюбленной Деви Анггрени. Свою Деви Анггрени он нашел в Пачитане, в семье некоего Бупати. И случилось то, что должно было случиться: девушка незнатного происхождения понесла от принца, будущего наследника престола.

Разразился большой скандал. Сепух решил изгнать сына из Джокьякарты. Вступился Амангку Бувоно. Он приказал привести обесчещенную во дворец. Молодая женщина редкой красоты очень понравилась старому султану.

— Ты любишь ее? — спросил он у внука.

— Да. Я хочу, чтобы она стала моей законной женой.

— Должно быть, твоя Деви обладает волшебным камнем — чинтамани, привораживающим мужчин, — смеясь, отвечал Бувоно. — Пусть родит мне правнука.

Таким образом, хоть злые языки и говорили о жене принца Анома, что она «на огне не была, а уже поджарена», все же по приказу султана придворные и слуги вынуждены были оказывать ей княжеские почести и называть почетным именем Раден Айю.