Алексей Полянский - Ежов (История «железного» сталинского наркома) Страница 40

Поэтому основной удар группы особых задач был направлен на троцкистов, находящихся в Испании, где у НКВД были очень сильные позиции. Руководство деятельностью резидентуры НКВД в республиканской Испании осуществлял Александр Орлов, одной из главных задач которого было обеспечить победу сталинизма над атакующей его марксистской ересью.

Определенное влияние в этом плане оказывалось и на компартию Испании. Исполком Коминтерна следующим образом проинформировал ее руководство: «Независимо ни от чего необходимо добиться окончательного разгрома троцкистов путем изображения их в глазах масс как фашистской секретной службы, осуществляющей провокации в пользу Гитлера и генерала Франко, пытающегося расколоть народный фронт, проводящей клеветническую кампанию против Советского союза, — секретной службы, активно помогающей фашизму в Испании».

В мае 1937 года испанские коммунисты при помощи НКВД приступили к уничтожению ПОУМ. Слуцкий информировал резидентов НКВД: «Все наше внимание приковано к Каталонии и к беспощадной борьбе против троцкистских бандитов, фашистов и ПОУМ».

В это время резидент в Испании Александр Орлов получил от Ежова личное указание разработать комплексное мероприятие по дискредитации и уничтожению ПОУМ и ее руководителя Андреса Нина.

В этом мероприятии Орлов проявил себя мудрым и изобретательным разведчиком, что он подтвердит через год, но уже в другом качестве.

После майского восстания в Барселоне, в котором наряду с анархистами принимали участие террористы и которое было жестоко подавлено республиканскими войсками мадридской полиции, контролируемой промосковскими коммунистами, были переданы сфальсифицированные документы, указывающие на связь Нина с генералом Франко. Изобличающие письма, содержащие фальшивые доказательства участия лидеров ПОУМ в заговоре «пятой колонны», были использованы для оправдания приказа правительства Негрина об аресте Нина и других руководителей партии.

Из архивных документов стало известно, что материалы, на основании которых арестовали Нина и его сторонников, по указанию Ежова были сфабрикованы под личным руководством Орлова. Из них следует, что весной 1937 года республиканская военная разведка с помощью агентов НКВД разоблачила франкистскую разведывательную сеть, которой действительно руководила фаланга. Шпионов немедленно арестовали, были захвачены две радиостанции вместе с шифрами и разведывательными донесениями о расположении подразделений республиканской армии. Орлов решил «присоединить» к разоблаченной шпионской сети Франко испанских троцкистов, хотя ни один из членов партии Нина не был замешан в антигосударственной деятельности.

В распоряжении Орлова были образцы шифров и документы франкистских шпионов. На обратных сторонах документов Орлов нанес симпатическими чернилами различные тексты, в том числе сведения, компрометирующие Нина и его сторонников как агентов Франко и немецких фашистов, зашифровав их имеющимися у него шифрами, зная, что подобные есть и у республиканских контрразведчиков. Потом резидент НКВД сказал своим испанским партнерам, что неплохо бы проверить документы на предмет обнаружения тайнописи. Текст был обнаружен и расшифрован. Таким образом, поставленная Орлову Ежовым задача по обвинению в шпионаже Нина и иже с ним была решена. Это как нельзя лучше «подтверждало» любимое изречение Хозяина о том, что троцкисты пошли на службу в фашистскую разведку вместе со своим главарем международным шпионом Троцким. Судьба Нина, или «помощника», как окрестил его НКВД в своей секретной переписке, была предрешена. По его делу велось следствие, но вскоре Нин… исчез из тюрьмы.

По некоторым сохранившимся в архивах разведки документам можно сделать вывод о том, что лидер ПОУМ был похищен из тюрьмы и ликвидирован надежными агентами НКВД. В переписке Орлова с Центром эти агенты обозначаются только буквами и письма написаны эзоповым языком. Но можно заключить, что агенты были задействованы по делу Нина и они вывозили какой-то «груз». Операция в этих документах обозначается как «Николай», так стал НКВД в своей переписке называть Нина после его ареста. В документах указано место, где был упрятан «груз».

Историки разведки считают, что Орлов по указанию Ежова решил инсценировать побег Нина, чтобы подтвердить его виновность и еще более дискредитировать ПОУМ. Потом Нин на всякий случай был ликвидирован.

Другим «соколом» Троцкого в Европе был известный австрийский социалист Курт Ландау, также находившийся летом 1937 года в Испании. Анализ «литерного дела» Ландау дает основания полагать, что агентура НКВД в Испании в августе 1937 года вела за ним наблюдение, а потом он был ликвидирован.

Мишенью «летучих групп» НКВД был и немец Рудольф Клемент, руководивший подготовкой учредительной конференции троцкистского четвертого Интернационала. Тринадцатого июля 1938 года он исчез из своей квартиры в Париже. Приблизительно две недели спустя Троцкий получил письмо из Нью-Йорка, якобы написанное Клементом, где тот обвинял его в сотрудничестве с Гитлером и в других воображаемых преступлениях. Копии письма были разосланы ряду сторонников Троцкого во Франции. Эта мера была предпринята явно для того, чтобы дискредитировать Троцкого в глазах его сторонников.

Сам Троцкий не поверил этому письму, посчитав его фальшивкой или написанным Клементом под угрозой смерти. Вскоре труп Клемента был обнаружен в реке Сена.

В феврале 1938 года агент Марк Зборовский, внедренный в окружение сына Троцкого Льва Седова, в своем сообщении в НКВД указывал, что Седов говорил ему о замыслах троцкистов уничтожить Сталина: «…так как весь режим в СССР держится на Сталине, то достаточно убить Сталина, чтобы все развалилось». Подобная «информация» поступала и от других закордонных агентов НКВД и нельзя исключать, что именно эти сведения в определенной степени повлияли на решение Сталина о подготовке убийства Троцкого.

Достоверность этих сведений находится под вопросом. Но у троцкистов, даже они понимали это, не было реальных возможностей в СССР осуществить свои планы.

Вызывает сомнение и более раннее сообщение Зборовского о том, что Седов якобы в июле 1936 года предлагал ему выехать на нелегальную работу в СССР: «Мы Вам дадим поручения, деньги и паспорт. Вы поедете на два-три месяца, объедете несколько местностей по адресам, которые я Вам дам. Работа нелегкая. Там, к сожалению, нет центра, куда Вы могли бы уехать. Люди изолированы, и их нужно искать».

Маловероятно, чтобы Троцкий в то время, когда были ликвидированы, арестованы или находились под жестким контролем НКВД не только его явные сторонники, но и большевики, которые когда-то прямо или косвенно выступали в его поддержку, а потом полностью раскаялись, решился бы проводить в СССР операцию по поиску и консолидации каких-то находящихся в подполье своих приверженцев, да еще и избрал для столь серьезной работы Зборовского, год назад примкнувшего к троцкистам и подозревавшегося ранее самим же Седовым в связях с советскими спецслужбами. Скорее всего, накануне процесса по делу «Объединенного троцкистско-зиновьевского центра» НКВД нужно было доложить Сталину документ, подтверждающий его любимый тезис о том, что в СССР существует глубоко законспирированная и разветвленная троцкистская организация. Ценность этих «сведений» повышалась тем, что они были получены от зарубежного источника.