Самые большие неудачники в истории - Леонид Михайлович Млечин Страница 40

Задача офицера императорской армии состояла в неукоснительном выполнении приказа, в том, чтобы, не размышляя, повести солдат в атаку и погибнуть, убив как можно больше врагов.

Прощаясь перед боем, офицеры уверяли, что не испытывают страха:

— Если я умру, то стану богом в святилище Ясукуни.

Устав японской армии строился исключительно на наступательной тактике:

«Победа в бою достигается не численным превосходством и не материальным преимуществом, а хорошей подготовкой, волей к победе и наступательным духом».

Переход к обороне предусматривался только в крайних случаях. Действовать быстро и решительно, не давать противнику прийти в себя, оправиться от удара, подтянуть резервы, перегруппировать силы.

Армия главное внимание уделяла пехоте, особенно ее боевым действиям в ночное время, считавшееся наиболее удобным для нанесения внезапного удара. Треть учебного времени отводилась для подготовки бойцов к действиям в темноте. Занятия велись в темных очках, чтобы создать иллюзию ночи.

Во Вторую мировую японцы сражались до последнего. У американцев и англичан один сдавшийся приходился на трех убитых, а у японцев один сдавшийся на сто двадцать убитых.

От солдат, попавших в плен, требовали совершить самоубийство. Вернувшийся из плена впоследствии подлежал суду военного трибунала. В принципе его должны были приговорить к смертной казни за то, что он сдался врагу. Если суд выносил более мягкий приговор, общество отвергало труса, так что лучше ему было бы умереть…

Офицерский корпус армии и флота словно не ощущал приближения развязки. Командующие слали в ставку бодрые реляции и, упирая на неизменно высокий боевой дух частей, требовали «мобилизовать все силы народа и решительно продолжать священную войну». «Вся армия, — уверяли они, — готова с честью погибнуть, но добиться достижения целей этой войны».

Что же подействовало на Хирохито? Почему он согласился капитулировать?

После Хиросимы радисты разведывательного управления генштаба записали передачу американского радио, излагавшего заявление президента Соединенных Штатов Гарри Трумэна:

«Мы намерены быстро уничтожить все подземные производственные предприятия, которые японцы имеют в любом городе. Мы уничтожим доки, заводы и коммуникации. Пусть никто не заблуждается: мы полностью уничтожим способность Японии воевать… Если руководители Японии не примут наши условия, они должны ожидать такие огромные разрушения с воздуха, каких еще не видел мир».

9 августа император обреченно сказал своим министрам:

— Советский Союз объявил нам войну и сегодня начал боевые действия.

Часть министров — с опаской — предлагала капитулировать, другие, демонстрируя патриотизм, стояли за продолжение войны. Военные разведчики внушали сановникам: наступление Красной армии развивается слишком стремительно, чтобы можно было позволить себе промедление. Единственный выход — немедленно согласиться с условиями безоговорочной капитуляции, тогда Японию оккупируют американцы, а не русские.

Кабинет министров подготовил «Императорский рескрипт о прекращении войны». Хирохито оповестил императорскую семью о своем решении сдаться. И правительство уведомило союзников о том, что готово капитулировать.

Через нейтральную Швейцарию в Вашингтон ушло сообщение японского правительства:

«1. Его Величество Император издал Императорский рескрипт о принятии Японией условий Потсдамской декларации.

2. Его Величество Император готов санкционировать и обеспечить подписание его Правительством и Императорской Генеральной штаб-квартирой необходимых условий для выполнения положений Потсдамской декларации.

Его Величество также готов дать приказы всем военным, военно-морским и авиационным властям Японии и всем вооруженным силам, где бы они ни находились, прекратить боевые действия и сдать оружие, а также дать другие приказы, которые может потребовать Верховный Командующий Союзных Вооруженных Сил в целях осуществления вышеуказанных условий».

В полдень 15 августа по радио прозвучала запись речи императора.

Впервые японцы услышали его голос:

«Ситуация в войне сложилась не в пользу Японии… Противник применил новую бомбу невиданной разрушительной силы, которая погубила множество ни в чем не повинных людей. Если мы будем вести войну и дальше, это будет означать не только ужасную гибель и уничтожение японского народа, но также приведет к гибели всей человеческой цивилизации. Перед нами стоит вопрос: как спасти миллионы наших подданных и не унизить себя перед священными духами наших императорских предков? Вот причина, почему мы приказали принять условия совместной декларации победителей».

С высоты птичьего полета казалось, что деловые и правительственные кварталы Токио охвачены пожарами, которые никто не гасит. В крупных фирмах, учреждениях, армейских штабах жгли документы. «Пожары» продолжались много дней. Высшие офицеры и привилегированная бюрократия неплохо жили и во время войны: из Китая, Вьетнама, Таиланда и Сингапура они слали военными транспортами домой награбленное. Теперь они уничтожали документы, казавшиеся им опасными.

Император больше не бог?

Группа офицеров пыталась помешать трансляции императорской речи. Они требовали сражаться до победного конца. Руководил ими генерал Корэтика Анами.

С августа 1923 по май 1925 года он служил на оккупированном японской армией острове Сахалин. С ноября 1938 года воевал в Китае. В декабре 1944 года принял под командование армейскую авиацию, точнее то, что от нее осталось. В апреле сорок пятого он был назначен военным министром, ему подчинялись сухопутные войска.

Генерал Анами категорически возражал против капитуляции, несмотря на огромные потери Японии на поле боя и разрушение городов и промышленного потенциала американскими бомбардировками. Даже после ядерных бомбардировок и вступления в войну Советского Союза генерал считал правильным сражаться за каждый клочок японской территории. Он говорил: американцы понесут такие потери, что они быстро предложат совсем другие условия мира. Для организации обороны японских островов на случай высадки союзников уже были сформированы 1-е и 2-е командования.

Но император, боясь утратить свой трон, потребовал капитулировать. И генерал Анами подчинился.

Он обреченно сказал своему шурину:

— Как японский солдат, я должен повиноваться своему императору.

14 августа генерал Анами подписал документ о капитуляции вместе с остальными членами кабинета. А на следующий день совершил сэппуку (прежде использовали другое чтение этих иероглифов — харакири), это ритуальное самоубийство.

В предсмертной записке генерал написал:

«Твердо веря, что наша святая земля никогда не умрет, я смиренно прошу прощения у императора за свою огромную вину».

Главнокомандующим оккупационными войсками был назначен американский генерал Дуглас Макартур. Легендарная личность. Он никогда и ничего не боялся. В Первую мировую войну даже под обстрелом ни разу не надел каску.

Он был сыном не менее знаменитого генерала. Когда в начале XX века вспыхнула Русско-японская война, тогдашний президент США Теодор Рузвельт приказал генералу Макартуру-старшему возглавить группу военных наблюдателей, прикомандированных к японской армии. Отец взял с собой сына.

Так Дуглас Макартур впервые увидел японцев. Он запомнил их презрение к человеческой жизни и фанатизм. Он видел, как японские офицеры совершают самоубийства, лишь бы избежать позорного обвинения в том, что они