Эрнест Генри Шеклтон - В сердце Антарктики Страница 40

С юго-восточной стороны дома была пристроена из ящиков еще одна кладовая с крышей, сшитой из парусиновых коек. Здесь мы хранили свой плотничий инструмент, сапожные принадлежности, которые требовались нам постоянно, и разные другие необходимые вещи. Впрочем, первая сильная буря порядочно потрепала эту постройку – крышу сорвало и унесло, стены разрушились, так что когда погода исправилась, нам пришлось посылать целый отряд на поиски повсюду разнесенного имущества – шарфов, вязаных шлемов и т. п. Некоторые вещи были унесены более чем на милю. Я нашел один русский валенок весом в два килограмма в километре от плетеной корзины, в которой он до этого помещался. Видимо, все это расстояние он пролетел прямо по воздуху, так как на кожаной подшивке не было ни единой царапины; если б он катился по земле, ударяясь по дороге о скалы, кожу, конечно, поцарапало бы.

Труба на доме была железной, она выступала над крышей на 60–90 см, помещалась в ее юго-восточном углу, и была укреплена со всех сторон большим числом стальных канатов для защиты от ветра; сверху к ней был пристроен колпак. Благодаря этому мы избавились от тех неприятностей, какие не раз случались в большом доме, выстроенном экспедицией «Дискавери». Нашу трубу ни разу не снесло ветром и не засыпало снегом. Правда, вращающийся колпак был унесен при первой же сильной метели. То же самое случилось и при второй. Тогда мы просто-напросто сняли его, причем это нисколько не повлияло на исправную работу печи.

С правого края фото – тропинка к метеорологической станции. На заднем плане – склон Эребуса. На нижнем снимке – гараж Дэя с автомобилем

Собачьи конуры располагались вплотную к крыльцу, но в них мы держали постоянно на цепи лишь трех собак. Метеорологическая станция помещалась с наветренной стороны дома, наверху небольшого хребта, метров на шесть выше дома и в 12 метрах над уровнем моря. Туда вела естественная тропинка. Адамс устроил эту станцию и с 22 марта на ней начались регулярные метеорологические наблюдения. Фундаментом для метеорологической будки служил тяжелый деревянный ящик, поставленный на скалы и на три четверти наполненный камнями. Вокруг него навалили обломки кенита, а все промежутки между ними заполнили вулканической землей, которую облили водой. Конструкция получилась прочная, как камень. Внутрь ящика по обеим сторонам поставили и закрепили камнями и болтами два столба, к которым крепко привинтили болтами метеорологическую будку стандартного размера конструкции Стивенсона. Ввиду того что запись показаний инструментов приходилось делать через каждые два часа и днем и ночью, а в плохую погоду наблюдатель мог легко заблудиться и не найти дороги к будке, по пути туда поставили ряд столбов, укрепленных в почве льдом, и между ними протянули веревку, по которой можно было добраться до будки даже во время самой непроглядной метели.

Первые дни на зимовке

Внутреннее устройство дома только что было закончено, и теперь он приобрел совершенно иной вид, нежели в первые дни. Мы начали с того, что отвели место каждому из обитателей. При этом сочли наиболее удобным разделить дом на отделения, в каждом из которых поместились два человека. Размер этих кабинок был 1,9 метра в длину и 2,1 метра в ширину от стены дома до его центра. Получилось семь таких кабинок и еще помещение для начальника экспедиции. Таким образом, удалось устроить всех 15 человек, составлявших береговой отряд.

Очень важной частью дома являлась темная фотографическая комната. Досок у нас было мало, поэтому для постройки внутренних перегородок мы использовали ящики с консервированными фруктами, которые все равно следовало держать внутри дома, чтобы уберечь их от мороза. Фотографическую комнату устроили в левом углу, сейчас же у входа. Ящики с фруктовыми консервами своими крышками были обращены наружу, так что можно было доставать их содержимое, не разрушая стен сооружения. Когда ящики эти пустели, мы превращали их в шкафы и составляли туда всякое запасное снаряжение, чтобы оно не мешало в наших маленьких кабинках. Все устройство фотографической комнаты взяли на себя Моусон и профессор Дэвид. Стены и потолок ее обили войлоком, оставшимся от устройства дома. Моусон соорудил все необходимые полочки, баки для промывки пленок и т. п. В общем фотографическая комната вышла на славу – лучше при данных условиях нельзя было и желать.

По другую сторону входа, прямо против фотографической комнаты, находилась моя комнатка, имевшая в длину 1,8 метра и в ширину 2,1 метра. Она была отгорожена досками и имела потолок на высоте 2,1 метра от пола. Стены внутри я обил брезентом. Койка была сооружена из ящиков с фруктовыми консервами, которые после освобождения их от банок тоже служили мне вместо шкафа. В моем помещении находились большая часть библиотеки, хронометры, барограф и электрический термометр. Оставалось еще достаточно места для стола. Все вместе взятое выглядело чрезвычайно уютно. На чердаке над моим помещением хранились научные инструменты, которые не были в постоянном употреблении, например теодолиты, запасные термометры инклинаторы и т. п. Постепенное нагромождение этих вещей привело к тому, что потолок прогнулся и угрожал обрушиться мне на голову, но я на это не обращал внимания, и дело обошлось благополучно.

На крышу темной комнаты мы сложили все приспособления для фотографии и наши немногочисленные ящики с вином. Последнее извлекалось оттуда лишь в особо торжественных случаях, как, например, в день зимнего солнцестояния. Установка для ацетиленового газового освещения помещалась на площадке между моей и темной комнатой. Мы пытались провести газ от крыльца, но там была такая низкая температура, что вода замерзала и газ не шел. Переместив установку внутрь дома, мы не имели больше никаких хлопот с газом.

Четыре газовые горелки, в том числе переносная лампа, находившаяся в моем помещении, давали достаточно света. Простота и портативность установки и яркий свет, который она давала, являлись большою роскошью в подобных условиях. Немудрено, что полярную ночь мы перенесли легче, чем это было в прежних экспедициях.

Тип установки для газового освещения, которым мы пользовались, был выработан м-ром Моррисоном, старшим судовым механиком на «Морнинг» во время экспедиции, отправленной на помощь «Дискавери». Единственный недостаток этого способа освещения заключался в том, что аппарат, дававший газ, пришлось устроить в жилом помещении. При ежедневном перезаряжении его карбидом, он награждал нас весьма неприятным запахом. Впрочем, мы скоро к этому привыкли, хотя все-таки ежедневно на голову бедного Дэя, который заведовал освещением, сыпались различные нелестные эпитеты. Установка работала все время безотказно. Газ распределялся из резервуара при помощи гибких стальных трубок, которые обвивались вокруг балок крыши и к которым где нужно подвешивались горелки.