Станислав Ваупшасов - На тревожных перекрестках - Записки чекиста Страница 40

- Не выдержим,- ответил я лучшему другу павшего бойца.- Их больше, у них кони посвежей. Уйдут от атаки, а потом окружат, навалятся, станут преследовать - и погиб отряд.

- Станислав дело говорит,- вмешался Наркевич.- Тут нужна иная тактика. Надо использовать полицейскую форму, которая на нас надета.

Так мы и поступили. Спокойно подъехали к полякам на короткую дистанцию, они приняли нас за своих, а мы внезапно открыли ружейно-пулеметный огонь. Враги бросились врассыпную, а мы галопом проскакали перекресток и скрылись. Погони за нами не было. Возвращаясь в лагерь, повстречали группу Филиппа Яблонского. Он доложил, что его ребята разгромили отряд карателей из местечка Жодишки и разведали возможности для нападения на гарнизон города Ошмяны.

В лесном лагере всех партизан ждал двухсуточный отдых. Собрав разведывательные данные, командование отряда стало разрабатывать очередные операции, но все планы пришлось отложить ввиду непредвиденных обстоятельств.

Поздней ночью в Налибокской пуще появился усталый небритый человек в обмотках, затасканной солдатской шинельке без погон и старой конфедератке. Он шел в кромешной тьме среди вековых деревьев, угадывая путь скорее инстинктивно, чем по каким-либо реальным приметам. Через два с половиной часа ходьбы отставной солдат замедлил шаг в ожидании окрика. По его расчетам, лагерь был близок.

- Стой! - негромко приказали из кустов.

Он остановился, ожидая следующих команд и вопросов.

- Оружие!

- Нема оружия,- ответил солдат.

- Кто такой? - строго спросили из кустов.

- Вам привет от Яна из Вилейки,- сказал солдат.

- Пани Ядвига ему кланялась,- произнес часовой и распорядился:- Ефрем, проводи товарища до командира.

Безусый Ефрем с карабином возник перед солдатом и повел в лагерь. Здесь пахло потухшим костром и печеной картошкой. У шалаша командира Ефрем наклонился, просунул голову внутрь и сказал мне:

- Товарищ командир, подъем! Я мигом проснулся.

- К вам какой-то солдат от Яна из Вилейки.

- Давай его сюда, Ефрем!

В шалаше у меня горела свеча на чурбаке, смятая постель из сена была накрыта ветхим одеялом, в углу лежали наган и маузер.

- Садись, Антон,- сказал я вошедшему парню, показывая на одеяло, и начал сворачивать самокрутку.

Антон сел, вытянул ноги и облегченно вздохнул. Я прикурил от свечки и приготовился слушать. Ночной гость принес известия чрезвычайной важности. Нашему отряду поручалась исключительно ответственная и на редкость сложная боевая операция.

Когда Антон кончил говорить и откинулся на суконное одеяло, я разложил карту и стал думать. Заметив, что связной клюет носом, я вышел, принес печеных картофелин, кусок ржаного хлеба, соли и полкрынки простокваши.

- Ешь и спи. Обратный путь неблизкий. А я приступаю к исполнению.

Вышел из шалаша, разбудил своего заместителя Филиппа Яблонского и рассказал ему о задании. Тот мгновенно загорелся.

- Стась! Это потрясающе! Мы возьмем город штурмом!

- Город нам не нужен, Филипп. Наша задача - освободить политзаключенных. Будем брать штурмом тюрьму.

- Здорово! Довольно гноить нас в застенках. Свободу товарищам коммунистам!

- Филипп, а если без лозунгов, то с чего начнем? Учти, город переполнен полицией и жандармами, мало того, в предместье стоит 26-й уланский полк. Операция должна быть не столько лихой, сколько умной.

- Начнем, как обычно, с разведки. Так, Стась?

- Так, Филипп.

Утром в уездный город Столбцы отправились наши разведчики. За неделю пристальных наблюдений и осторожных расспросов они установили численность и вооружение воинского гарнизона, полиции, жандармерии, расположение часовых и сроки смены караулов, освещенность улиц и переулков. Главное внимание ребята сосредоточили на тюрьме, в которой ждали суда и расправы активные подпольщики, в их числе руководящие работники ЦК Компартии Западной Белоруссии И. К. Логинович (Павел Корчик) и С. А. Мертенс (Стефан Скульский). Выяснили ее внутреннюю планировку, уточнили, в каких камерах содержатся партийные активисты.

Данные разведки позволили командованию отряда разработать детальный план освобождения коммунистов. Как во всякой хорошо продуманной партизанской операции, тактика здесь базировалась на психологии. Польские оккупанты чувствовали себя в Столбцах вольготно и безопасно. Прецедентов нападения на уездные города не было, отсюда следовало, что внезапный ночной удар и четкие, стремительные действия бойцов деморализуют противника, посеют панику и растерянность. Пока враг придет в себя, операция завершится взятием тюрьмы и отходом обратно в Налибокскую пущу.

Успех решали внезапность и стремительность, и не было нужды бросать в дело весь отряд, напротив, чем компактнее штурмовые группы, тем они подвижнее в условиях городского боя. Командование отобрало для участия в налете 58 человек и разбило их примерно на три равные части. Одна группа во главе с Адамом Дзиком перекрывает дорогу, идущую в Столбцы из его пригорода Ново-Сверженя, где дислоцировался уланский полк. Вторая, руководимая Филиппом Яблонским, атакует полицейское управление и староство (уездную управу), расположенные в одном здании. Третью командир отряда ведет сначала на железнодорожную станцию, где она уничтожает полицейских и жандармов, затем - на солдатскую казарму, расположенную по соседству с тюрьмой, и, наконец, на штурм самой тюрьмы и вызволение арестованных.

В ночь на 4 августа группы порознь вошли в Столбцы. Я с 18 бойцами встретил в условленном месте разведчиков Алексея Наркевича и Петра Иоду. Они провели в городе неделю, уточняя ранее полученные сведения, и в дополнение к ним сообщили, что вся территория тюрьмы с прилегающими к ней караульным помещением и казармой освещается яркими прожекторами, кроме того, охрана располагает станковым пулеметом. Я поблагодарил их и сказал партизанам, что новые данные разведки потребуют от всех более слаженных и молниеносных действий. Малейшее промедление грозит нам потерями и провалом задания.

Группа передвигалась короткими перебежками и была уже вблизи вокзала, когда из постарунка (полицейского участка) вышел заспанный страж и стал вслушиваться в ночную тишину. По моему знаку Филипп Литвинкович и Иван Ремейко подкрались к нему сзади, набросили на голову мешок, скрутили ремнями. В кармане у него нашли револьвер. Обезвредив полицейского, ринулись на станцию. Жандармский пост был здесь невелик, и мы уничтожили его за несколько минут. Телеграфистам приказали выключить аппараты, не принимать и не передавать никаких депеш. Показали им оружие для убедительности и ушли, оставив в целости все оборудование. Это была наша ошибка, о последствиях которой стало известно позже.