Питер Маас - Исповедь Джо Валачи Страница 40

Какое-то время было тихо. Но потом начались разговоры о возможных участниках убийства Боччия, и Дженовезе вызвали в полицию. Следствию, впрочем, это ничего не дало. Затем возникла более угрожающая ситуация. После того, как Дьюи посадил Лючиано, он объявил Дженовезе «новым королем рэкета» и занялся расследованием его махинаций. Все это вместе взятое привело Дженовезе к мысли, что наступил самый подходящий момент на время исчезнуть. В 1933 году он пробыл три месяца в Италии. Говорят, ему там понравилось, и он снова уехал туда четыре года спустя.

Дженовезе рассказал Валачи в федеральной тюрьме Атланты, что прихватил с собой в Италию 750 тысяч долларов. Эта цифра вряд ли преувеличена. Жена Дженовезе показала на бракоразводном процессе, что ее муж имел гигантские суммы в различных банках Европы, включая полмиллиона, хранящиеся в Швейцарии. После того, как Дженовезе обнаружили в Италии в конце второй мировой войны, выяснилось, что он пожертвовал 250 тысяч на строительство штаб-квартиры фашистской партии.

Как-то Валачи сказал мне: «Когда посадили Счастливчика Чарли, а затем и Вито, мы все испытали огромный шок».

Глава 7

После того, как Лючиано и Дженовезе сошли со сцены, Фрэнк Костелло стал во главе «семьи» Лючиано. А это грозило Валачи скорыми и весьма серьезными последствиями. Но не потому, что у него не сложились личные отношения с Костелло. «Фрэнк, — отмечает он, — был миролюбивым парнем; дипломатом, можно сказать». Дело в том, что он не был очень близок с Костелло, и поэтому уязвим для придирок своего «лейтенанта», Тони Бендера, которого он невзлюбил с первого взгляда.

Более того, Костелло не очень-то заботился о делах «семьи», сосредоточив внимание на благополучии своего быстро растущего бизнеса. Он расставлял свои игорные автоматы уже по всей стране: создал широкую систему букмекерских контор, имел свой интерес в игорном бизнесе и казино, в частности, владея известным клубом «Беверли» в окрестностях Нового Орлеана. Еще с тех пор, когда он занимался нелегальной торговлей спиртным, он принимал живое, но непременно тайное, участие в деятельности фирмы по оптовой продаже алкогольных напитков, которая имела ежемесячный оборот в 35000 долларов, являясь монопольным поставщиком на рынок США шотландского виски «Кингс Рэнсом».

В своих интервью Костелло любил подчеркивать, что у него вполне легальные интересы в торговле недвижимостью, добыче нефти и других подобных сферах и, собственно говоря, он является одним из немногих руководителей «Коза ностры», которые смогли достичь большого успеха в легальном бизнесе. Ему было не чуждо чувство юмора. Когда его однажды загнали в угол вопросами о его роли в игорном бизнесе, он заметил:

— Есть обычные игроки, я игрок необычный [19].

Однако, когда ему этого хотелось, Костелло, не колеблясь, прибегал к силовому давлению. У него была привычка ходить в парную баню в один из отелей Манхэттэна, как только у него выпадала свободная минута. Однажды в бане к нему подошел распорядитель и сообщил, что другие посетители выражают недовольство его присутствием.

— Ты имеешь в виду, что мне больше не стоит сюда ходить? — спросил Костелло.

— Если бы это зависело от меня, — ответил банщик, — приходите, когда вам заблагорассудится. Но это уже не первая жалоба. Ну, вы знаете, есть люди, которым вы не по душе…

На следующее утро ни один из работников гостиницы не вышел на работу: горничные, официанты, лифтеры, ремонтники, кухонные рабочие и так далее. В конце концов, генеральный директор, потрясенный случившимся, узнал, что именно произошло, и немедленно позвонил Костелло.

— А для чего вы мне обо всем этом рассказываете? — осведомился тот. — Я никоим образом не связан с профсоюзами.

— Я знаю, мистер Костелло. Собственно, я звоню вам, чтобы извиниться за досадное недоразумение, которое произошло вчера вечером.

— Вы имеете в виду, что я могу приходить в баню?

— В любое время, сэр.

Через несколько часов все служащие гостиницы прибыли на свои рабочие места.

Для увеличения своего богатства Костелло предпочитал использовать политические рычаги, нежели действовать грубой силой. Но послушать его, так у него влияние было не больше, чем у любого другого жителя округи, прожившего там много лет. Это тот самый Костелло, о ком руководитель «Таммани-Хол» сказал:

— Если я понадоблюсь Костелло, он пришлет за мной.

Вскоре после того, как губернатор Хью-Лонг предложил Костелло установить свои игровые автоматы в Новом Орлеане, мистер Лонг был убит; однако это совсем не обеспокоило Костелло — он просто стал делиться частью прибыли с политическими наследниками Лонга. Иногда политическая власть Костелло приводила к конфузам. Один из таких казусов случился, когда Костелло поддерживал назначение Томаса Аурелио в состав Верховного суда Нью-Йорка. В это время телефон Костелло прослушивался полицией. Помимо других звонков, подслушивающая аппаратура зафиксировала звонок от Аурелио, который тепло благодарил «дона Франческо» за поддержку и уверял его в своей преданности. Относительно своей сверхъестественной способности убеждать политических деятелей в своей правоте Костелло говорил так:

— Я их знаю, очень хорошо знаю, и, возможно, они мне тоже немного доверяют.

Бывший мэр города Вильям О'Дуайер предложил более прозаическое объяснение. Когда у него спросили, как он может объяснить причины такого влияния Костелло на политиков, О'Дуайер сказал:

— Не имеет значения, кто он — банкир, бизнесмен или гангстер, его бумажник всегда выглядит привлекательно.

Столь высокий уровень закулисных махинаций не оставлял ему времени для занятий текущими делами «Коза ностры», даже если он действительно хотел ими заниматься. Из-за этого небрежения делами мафии многие «лейтенанты» семейства Лючиано, среди них Вилли Мур, Энтони (Малыш Ауджи Пизано) Карфано, Джо Адонис, Курок Майк Коппола, Доминик (Моряк Дом) де Кватро и Энтони (Тони Бендер) Стролло, набирали силу. Для Валачи ситуация усугублялась еще и тем, что помимо его непосредственного подчинения Бендеру, стали ухудшаться его взаимоотношения с партнером по «лотерейному» рэкету Бобби Дойлом.

Я и не подозревал, что имею дело с такой первостатейной сволочью. Я говорю об этом подонке, Бобби Дойле. С ним никто не сравнится в коварстве, разве что Тони Бендер; а в том, что Тони стал почитать себя большой шишкой, я лично виню Вито Дженовезе. Они все, как бешеные псы. Я очень жалею, что связался с ними.

После того как убили мистера Маранзано, Бобби уломал меня перейти под начало Вито Дженовезе, а он в то время был заместителем босса «семьи» Счастливчика Чарли. Вито поставил нас с Бобби в команду Тони Бендера. Он стал теперь моим «лейтенантом», его слово — законом. К кому мне было идти? Есть Фрэнк Костелло, но я с ним не встречаюсь. Он был занят только тем, что делал деньги. У меня никаких претензий к Фрэнку нет, но я должен сказать правду. Я проклинаю тот день, когда я отказался пойти к Томми Брауну, настоящая его фамилия Луччезе. Он был хорошим другом отца Милдред, и он бы помог мне.