Виктор Фрадкин - Дело Кольцова Страница 40

Вопрос: Иначе говоря, РАДЕК предложил вам оказывать шпионские услуги агенту американской разведки Луи ФИШЕРУ?

Ответ: Да, но должен оговориться, что в то время РАДЕК мне прямо не сказал, что ФИШЕР является агентом американской разведки. Это я понял из характера поручения, которое мне РАДЕК дал в отношении ФИШЕРА. С ФИШЕРОМ, как со шпионом, я столкнулся гораздо позднее.

Вопрос: Когда?

Ответ: В сентябре 1936 года, в Испании.

Вопрос: Как это произошло?

Ответ: В сентябре 1936 г. Луи ФИШЕР приехал в Мадрид, как корреспондент американской печати. Явившись ко мне, он попросил подробной информации о состоянии дел в Испании и о перспективах советской помощи республиканцам, при этом он мне напомнил рекомендацию РАДЕКА, давая мне понять, что ему известен характер моих взаимоотношений с РАДЕКОМ. Я его подробно информировал по интересовавшим его вопросам, в частности о положении в Испании и перспективах советской помощи и обещал и впредь оказывать ему подобные услуги.

При ближайших нескольких встречах я его дополнительно проинформировал о состоянии компартии Испании, о скрытой борьбе между коммунистами и Ларго КАБАЛЬЕРО, официально поддерживавших его.

Луи ФИШЕР попросил меня ввести его в советские круги Мадрида. Я познакомил его с военным атташе ГОРЕВЫМ и его помощником РАТНЕРОМ, которым охарактеризовал его, как человека, заслуживающего доверия.

Вопрос: С кем еще из советских граждан ФИШЕР установил связь в Испании?

Ответ: ФИШЕР связался с бывш. полпредом РОЗЕНБЕРГОМ, а через него с несколькими советскими военными: БЕРЗИНЫМ, МЕРЕЦКОВЫМ и с представителями НКВД НИКОЛЬСКИМ («Орлов») и БЕЛКИНЫМ, последние мне подтвердили, что ФИШЕР является видным американским политическим разведчиком, имеющим влияние в Вашингтоне и осуществляющим связь с испанскими социалистами (группа Прието-Негрин).

Вопрос: Имели ли эти лица отношение к шпионской деятельности ФИШЕРА?

Ответ: На этот вопрос мне трудно ответить. Знаю только, что они встречались, более подробно характер их взаимоотношений мне неизвестен.

Вопрос: Встречались ли вы с ФИШЕРОМ после приезда в СССР?

Ответ: Только один раз. В мае 1938 года он мне позвонил в Москве и попросил заехать, так как он приезжал только на два дня и через час уезжает. Он сказал, что приехал за семьей, но она не получает паспортов на выезд, хотя ЕЖОВ обещал ему дать их. Задержка (или отказ) в выдаче паспортов его крайне тревожила, так как его семья дружила с семьей уже арестованного МИРОНОВА.

В Москве он успел, по его словам, повидать только ЛИТВИНОВА. Он торопился в Париж и в Испанию, к НЕГРИНУ, при котором он состоял советником и агентом по закупке оружия. ФИШЕР предполагал вскоре опять вернуться в Москву за семьей и тогда поговорить подробно об Испании. На этом связь с ним закончилась.

Вопрос: По этому вопросу вы еще всей правды не сказали, мы к нему впоследствии вернемся. Сейчас расскажите, когда и при каких обстоятельствах вы стали агентом французской разведки и какую предательскую работу в СССР вы вели по ее заданию?

Ответ: Летом 1934 года, на съезде писателей в Москве, ЭРЕНБУРГ И.Г. познакомил меня с французским писателем Андре МАЛЬРО, с которым он приехал и неизменным спутником которого состоял. ЭРЕНБУРГ отрекомендовал его, как «исключительного человека», расписывал его популярность и влияние во Франции и очень рекомендовал с ним подружиться. У нас с ним и Эренбургом было несколько встреч, закрепивших знакомство.

Когда, по инициативе М. Горького, был поднят вопрос о созыве международного писательского конгресса и создании Ассоциации писателей, МАЛЬРО заявил, что берет это на себя.

В мае 1935 г., в Париже, в период организации Конгресса, МАЛЬРО и ЭРЕНБУРГ тесно сблизились со мной. МАЛЬРО развивал широчайшие планы мировой ассоциации писателей и всей интеллигенции, которая будет оказывать огромное влияние на политическую и культурную жизнь всего мира, устраивать «интеллектуальные забастовки», диктовать свою волю правительствам, не исключая и Советского государства.

Видя мое увлечение всеми этими планами, МАЛЬРО повторил эти разговоры со мной наедине и тут же перешел к вопросу о трудностях. Он пожаловался на отсутствие поддержки ему со стороны французской компартии, на грубость и узость МАРТИ, ДЮКЛО, БАРБЮСА, на препятствия, которые они ему ставят, на отсутствие поддержки полпреда (ПОТЕМКИНА) и т. д.

В ответ на это я предложил ему работать рука об руку, обещал все уладить, «уломать всех чиновников» в компартии и в полпредстве и тут же прочел ему целую лекцию о бюрократизме в Коминтерне и Наркоминделе, в партийных и советских органах, о «косности и отсталости» этих органов, изолирующих страну от западной культуры.

МАЛЬРО слушал очень внимательно и, наконец, сказал: «Все это мне очень полезно знать. Ведь недаром про меня болтают, что я секретный агент Кэ Дорсэй (министерства иностранных дел.

И добавил: „Теперь такое время, что каждый писатель должен быть разведчиком“».

Несколько позднее МАЛЬРО вернулся к этим разговорам и мне конфиденциально сообщил, что ЭРЕНБУРГ И.Г. сотрудничает с французской разведкой и за это ему при любых условиях будет обеспечено французское гостеприимство и покровительство. В заключение МАЛЬРО предложил мне через него оказать услугу французской разведке политической информацией.

Вопрос: Иначе говоря, МАЛЬРО предложил вам стать агентом французской разведки?

Ответ: Да, к этому свелось предложение МАЛЬРО, он предложил мне стать политическим агентом французского правительства.

Вопрос: Вы согласились?

Ответ: Да.

Вопрос: За какую мзду?

Ответ: Денег я не получал.

Вопрос: Из каких же соображений вы пошли в услужение французской буржуазии?

Ответ: Обстоятельства моего политического падения, вам уже известны, к моменту вербовки меня МАЛЬРО я уже совершил ряд изменнических актов по отношению к своему государству. Я понимал, что в любую минуту могу быть разоблачен. МАЛЬРО же мне обещал, что «двери Франции для меня всегда будут открыты». Это обстоятельство было для меня весьма важно.

Вопрос: Следовательно французская разведка обещала вам покровительство и гостеприимство в случае провала. Правильно мы вас поняли?

Ответ: Да, правильно, и это было одной из причин, почему я согласился сотрудничать с французской разведкой.