Курт Айхенвальд - Информатор Страница 40

С появлением ФБР политика АДМ круто изменилась, сказал Уайтекер. Андреас тут же велел Уайтекеру передать Фудзиваре, что сделка отменяется. Уайтекер якобы позвонил японцу и сказал, что в АДМ сейчас напряженная обстановка и с микробами надо подождать.

Уайтекер перевел взгляд с Шепарда на Везеролла.

– С тех пор, – сказал он, – никаких переговоров с Фудзиварой не было. Вообще не было.

Агенты просмотрели свои записи. Теперь история была похожа на правду. Идея покупки иммунных микробов у конкурента согласовывалась со всем тем, что Уайтекер рассказывал им о промышленном шпионаже.{111}

– Итак, – резюмировал Шепард, – основным мотивом, побудившим вас сочинить эту историю и рассказать ее Мику Андреасу, было…

– Основным мотивом было доказать Мику, что то, о чем я говорил в течение полутора лет, действительно существует, – ответил Уайтекер. – Я думаю, что у нас на заводе «крот», который заражает вирусом баки и добывает информацию.

– А почему вы согласились попробовать достать иммунных микробов через Фудзивару?

– Я же руководил производством и хотел быть в команде, – пожал плечами Уайтекер. – Думал, это поможет улучшить отношения с Миком.

Агенты еще раз расспросили Уайтекера с самого начала и подробно записали ответы. Они хотели увериться в том, что эта версия событий окончательная и Уайтекер от нее не отступит. Везеролл показал ему протокол и спросил:

– Все верно?

Уайтекер кивнул.

– Марк, если вы умолчали о некоторых обстоятельствах, сейчас самое время рассказать о них. Нам нужна полная правда.

– Это полная правда, – сказал Уайтекер.

– Теперь это документ, который может быть предъявлен в суде, как и все остальное, что вы скажете. Понимаете?

– Да, понимаю.

– Значит, вы можете подписать его? Больше ничего не добавите?

Уайтекер помотал головой.

– Хорошо, – сказал Везеролл и передал ему бумаги.

Уайтекер подписал показания, Шепард и Везеролл поставили подписи как свидетели.

– Хорошо, Марк, – сказал Везеролл. – Я рад, что вы рассказали правду. Вы поступили правильно.

Минут через двадцать встреча закончилась. Уайтекер наконец перестал врать. Теперь агенты могли рассчитывать на настоящее сотрудничество свидетеля.

Джинджер Уайтекер в ночной сорочке и халате вошла в гостиную с двумя стаканами лимонада. Марк растопил камин, и пламя озарило комнату теплым светом. Джинджер подошла к дивану, на котором сидел Марк, подала ему стакан, села рядом и сделала глоток, глядя на огонь.

– Марк, – сказала она, – ты все делаешь правильно.

– Я знаю, – ответил он, отпив лимонада.

– Раз ты сделал первый шаг, надо идти до конца.

– Но я всегда могу бросить все это.

– Ну да, можешь уйти и устроиться на другую работу. Я-то буду только рада. Но пока ты в АДМ, нужно сотрудничать с ФБР. Ты должен подписать соглашение.

Он сделал еще глоток.

– От этого ничего не изменится, – сказал он. – Я и так по первому их свистку бегу на встречи, записываю разговоры на диктофон. Теперь разве что писанины добавится.

Джинджер не знала о том, что он обманывал ФБР и признался в обмане; не знала она и о его плане. А Марк все еще надеялся повернуть расследование в нужную сторону и отделаться от ФБР. Но до этого нужно было сотрудничать с ними и подписать соглашение. По крайней мере, в этом случае ему не смогут предъявить обвинение.

– Ладно, – сказал он. – Позвоню Брайану и скажу, что согласен подписать.

Джинджер положила голову ему на плечо. Она гордилась мужем. Он поступал правильно.

Пришло и закончилось Рождество, а после него Шепард и Везеролл получили от Уайтекера подарок: согласие подписать соглашение. Вечер его признания стал, по-видимому, поворотным. Теперь Уайтекер только и говорил о том, как он рад помочь ФБР. Шепард позвонил Кадмору и сообщил: прокурор может приезжать и выкладывать соглашение на стол.

Они встретились в «Холидей-Инн» во вторник, 29 декабря. Уайтекер опоздал: он ездил в магазин, где купил семь банок засахаренного попкорна – запоздалое рождественское подношение своим сотрудникам.{112}

– Я привез соглашение, – сказал прокурор, доставая документ на трех страницах. – О нем я вам уже рассказывал. Давайте пройдемся по нему вместе, чтобы у вас не оставалось никаких вопросов.

Уайтекер прочитал тринадцать пунктов соглашения. В нем говорилось, что Уайтекера не могут привлечь к судебной ответственности на основании предоставленной им информации. Он же, со своей стороны, обязан «полно и правдиво» описать все преступления, которые совершил он сам или другие. Если он солжет или утаит какие-нибудь сведения, то все сообщенное им может быть использовано против него как основание для обвинения, включая обвинение в лжесвидетельстве.

«Вы не должны скрывать или преуменьшать свою роль в том или ином преступлении,

– было написано далее. –

Вы обещаете, что будете участвовать в преступной деятельности любого вида, только предупредив агентов ФБР и с их одобрения».

Уайтекер обратил внимание на пункт, запрещающий передачу информации о проводящемся расследовании без согласия ФБР. В документе неоднократно упоминались «действия под прикрытием» и «статус прикрытия» свидетеля. Уайтекер спросил, в чем будут заключаться его действия под прикрытием.

– Это ваши тайные действия, – ответил Кадмор, – записывать разговоры на диктофон, добывать документы и так далее.

Закончив чтение, Уайтекер посмотрел на прокурора:

– Я должен подписать это прямо сейчас?

– Не обязательно, – ответил Кадмор. – Возьмите текст соглашения с собой, покажите его вашему адвокату. Но этот текст окончательный и не обсуждается. Я уже говорил, что нам все равно, рассматривать вас вместе с другими в качестве обвиняемого или нет. Подписав соглашение, вы тем самым доказываете свои честные намерения, и расследование сосредоточится на других лицах.

– Понятно, – кивнул Уайтекер.

В начале января, добавил Кадмор, Уайтекер должен окончательно решить, подпишет он соглашение или нет. Затем прокурор собрал бумаги.

– Вы приняли верное решение, – сказал он, пожимая Уайтекеру руку.

Кадмор направился к дверям, но вдруг остановился и, обернувшись, сказал:

– Всех с Новым годом!{113}

В следующий понедельник Уайтекер явился в отель к Шепарду в дорогом костюме и ярком галстуке. Держался он по-свойски, был спокоен и уверен в себе. Судя по всему, на попятный он идти не собирался.