Нина Соротокина - Принцессы Романовы: царские племянницы Страница 40

Ничего не поделаешь, Ольге пришлось быстро повзрослеть. И уже через два года – ей только-только исполнилось восемнадцать – она успешно исполняет обязанности регента во время отсутствия своего супруга. Увы, Георг болен малярией, и ему придется регулярно отлучаться из страны, посещая курорты, – Ольга же в это время управляет Грецией.

Она много занимается благотворительностью. На собранные ею и выделенные из личного бюджета деньги возводят исправительную школу для женщин и подростков и модернизируют городскую тюрьму.

Под ее присмотром строится больница «Эвангелизмос» (то есть «Благовещение»), деньги на которую, по просьбе королевы, выделяет Церковь (больница отвечала последним требованиям тогдашней медицины), и еще одна в Пирее. «Русская» – так ее называли. Ведь там лечились русские моряки.

Она покровительствует приютам, а во время Русско-турецкой войны откроет школу сестер милосердия. На средства королевы было выстроено и несколько церквей, одна из которых и поныне стоит в центре Афин.

К тому же она не просто выделяет деньги или собирает их, но и внимательно следит за деятельностью своих подопечных, регулярно навещая все эти заведения.

Что ж, Ольга не сидит сложа руки – королеве всегда есть чем заняться.

Быт венценосной семьи довольно скромен… Дворец, в котором они поселились, довольно велик, но фактически пуст. Ему далеко до блестящих дворцов Петербурга или Павловска. Достаточно сказать, что там была одна-единственная ванная комната, да и в той вечно барахлили краны. У Ольги были не слишком роскошные, по королевским меркам, покои – семь комнат. Вокруг дворца, по ее же инициативе, разбили большой парк, сохранившийся и поныне.

Через несколько лет король приобрел поместье в горах, неподалеку от Афин. Там супруги жили на вилле «Татой», построенной по образцу петергофских. Именно там, а не в столице, Ольга чувствовала себя как дома. И еще, пожалуй, на изумительно красивом острове Корфу, где семья проводила весну и лето.

К этому месту она чувствовала особую привязанность. Константин Николаевич писал дочери: «Знаешь ли ты, голубушка, что у тебя есть особая связь с местным Святым, коего мощи покоятся в Корфу? Это Святой Спиридон, коего праздник есть праздник Лейб-Гвардии Финляндского полка, а ты дочь Финляндского шефа, полковая дочь. На полковом молебне у нас поется: „Святый отче Спиридоне, моли Бога о нас“. Когда будешь поклоняться его мощам, не забудь помолиться о Финляндском полку и о его Шефе». И Ольга не забывала.

А еще у Ольги теперь была настоящая семья – не только супруг, но и дети.

Уже через год после свадьбы, в августе 1868 года, Ольга подарила стране наследника – мальчика назвали Константином, в честь отца королевы. Но греки были довольны – прекрасное греческое имя, напоминающее о временах византийских императоров.

Впоследствии дипломат Ю. Соловьев так писал о браке Ольги и Георгия и их старшем сыне: «Этот брак внес диссонанс в русско-франко-английский патронат над Грецией, сыграл впоследствии немалую роль в судьбах Греции во время мировой войны, а затем вызвал двукратное изгнание короля Константина XI. Одиннадцатым он был провозглашен по счету одноименных императоров Восточной Римской империи. В этом сказалось стремление Греции вернуть себе Константинополь. Эта мечта отразилась и на выборе имени наследника…»

Еще спустя два года родился сын Георгий. Затем – Александра, Николай, Мария, Ольга, Андрей и, наконец, Христофор. Всего за двадцать лет Ольга Николаевна родила супругу восьмерых детей. И, к счастью, почти все они прожили относительно долгую, пусть и нелегкую, учитывая времена, жизнь.

В семье русской княжны и датского принца, короля и королевы эллинов, звучало несколько языков. С мужем, хотя и выучив датский, Ольга по-прежнему говорила по-немецки, между собой дети разговаривали по-гречески, а с родителями – по-английски.

Принцы и принцессы получали классическое домашнее образование, но не были обременены сложным этикетом. По гулким пустым коридорам дворца так весело было мчаться на велосипеде! Правда, король, сам любивший повеселиться, терпел детские выходки только до определенного момента, а затем следовал вызов провинившегося в кабинет. Пожалуй, именно гнева отца они и боялись больше всего. Но долго сердиться Георг не мог, и все начиналось сначала.

Ольга Константиновна часто навещала Россию, а начиная с 1880 года, когда старшему сыну исполнилось двенадцать, они стали ездить всей семьей. Дети познакомились и подружились со своими русскими родственниками. Стоит ли удивляться, что, когда придет время выбирать себе пару, трое из семерых детей греческой четы изберут себе русских супругов?

Да, увы, именно из семерых. Даже королевские семьи не застрахованы от подобных потерь. Во время первого совместного визита в Россию в 1880 году младшие девочки, Мария и Ольга, оставались дома. К сожалению, вскоре после возвращения Ольга, которой было всего несколько месяцев, умирает.

Ольга Константиновна спасается от печали заботой о семье – и о стране. У нее нет ни права, ни времени замкнуться в своем горе.

Как и Георг в свое время, приехав в Грецию, Ольга довольно быстро выучила греческий. Она вводит греческий национальный костюм в качестве официального придворного костюма (конечно же, в его роскошном, истинно придворном варианте). И король, и королева блестяще овладели «кафаревуса», языком высших слоев, и «демотики», языком народным. Каждую весну они ездят по стране, посещая даже самые отдаленные районы. Впрочем, Греция – маленькая страна. Маленькая, но очень гостеприимная. Королевскую чету везде приветствуют с радостью, пусть даже это глухие деревеньки, затерянные в горах.

Однажды, принимая у себя на яхте местного префекта и увидев, что он ест с ножа, королева посоветовала ему быть осторожнее. «Ничего, – ответил тот, – я привычен». И все-таки порезался. «Я же говорила!» – воскликнула она. – «Просто у вас тут очень острые ножи…»

Огромной любовью Ольги продолжало оставаться море. Когда ей было четыре года, отец, великий князь Константин, получил звание адмирала русского флота. С этого момента и началось ее увлечение.

Кроме «Русской» больницы в Пирее, Ольга Константиновна основала там же кладбище, где находили последний приют русские моряки. И поныне там висит табличка с надписью: «Русское кладбище Союза русских эмигрантов в Греции, основанное Е. В. королевой эллинов Ольгой Константиновной».

Она часто посещала русские корабли, заходившие в греческие порты, и была попечительницей многих из них. Говорят, что, поднимаясь на борт, «матушка русского флота», как ее называли, непременно целовала палубу.