Неизвестен Автор - За чистое небо (Сборник) Страница 40

Соперником Василия в пляске выступает Лева Семиволос, принесший на Волхов с Днепра мягкое "г" и добродушную, чуть скрытую шутку. Кроме Чугуевского авиаучилища Лева умудрился окончить балетную студию, так что по части пляски почти что профессионал, однако и он после очередной "схватки" с Синчуком в изнеможении падает на скамью, приговаривая:

- Замучил, бисов сын, вконец замучил! Нет уж, легче с "фоккером" драться, чем с Синчуком плясать.

В пляске Синчука - безудержная русская удаль, и Саше не раз приходило в голову, что характер его друга ярче всего проявляется, так сказать, в двух стихиях: в воздушном бою и пляске.

Они подружились "с первого взгляда", веселый уралец и застенчивый волжанин, командир и рядовой, мастер стрельбы и пилотажа, сформировавшийся еще в мирное время, и недавний выпускник авиаучилища. У Синчука умные, проницательные, с веселыми искорками глаза. Но самое главное - эти чуточку насмешливые глаза обладают способностью угадывать в угловатых новичках талант летчика-истребителя.

Синчук взял Сашу под свою крепкую добрую руку и сделал все с таким тактом, что Саша не заметил, как привязался к своему наставнику всей душой.

Облачное небо Приволховья стало их учебной аудиторией, наглядными пособиями - самолеты врага. Прикрывая Синчука, повторяя в воздухе его маневры, отличавшиеся необыкновенной законченностью и даже изяществом, наблюдая за его стремительными, как молнии, атаками, Саша учился искусству истребительного боя. Вот Синчук качнул крыльями: "Атакую! За мной!". Заход со стороны солнца или из облаков, решительное пике, грозный поток огня, и "наглядное пособие", дымя и завывая, прощается с небом.

Вскоре Саше пришлось самому показать, чему он научился у Синчука. Находясь в разведке, они обнаружили немецкий корректировщик "Хеншель-126" по прозвищу "каракатица" или "костыль". "Каракатицы" корректировали стрельбу артиллерии, поэтому летчики расправлялись с этими зловредными существами без всякой пощады.

Чтобы не спугнуть разведчика, Синчук сделал большой полукруг в небе и пошел в атаку только тогда, когда солнце оказалось у него за спиной. Он налетел на "каракатицу" сверху. Трассы вонзились в кабину стрелка, который вел встречный огонь, и погасли. Задранный вверх ствол пулемета стрелка как бы обозначал: "Я мертв".

"Хеншелю" оставалось жить не больше минуты, но у Синчука отказали пулеметы. Высунувшаяся из кабины рука в краге указала Саше на врага: "Добей!"

Ему казалось, что он все делает так, как Синчук. Но "хеншель", снижаясь, вихляя из стороны в сторону, удирал во все лопатки, и Саша никак не мог поймать его в прицел. Но вот крестик оптического прицела словно приклеился к серому с прозеленью загривку "каракатицы". Саша нажал на гашетку: "Ура! Победа!" - "хеншель" накренился, клюнул тупым носом и с полукилометровой высоты засвистел к земле.

- Ну, поздравляю с первой победой! - сказал Синчук, когда они возвратились. - Здорово свалил "каракатицу". Молодец.

Саша, сняв шлем, вытер вспотевшее лицо.

- "Каракатица" что. Вот если бы "фоккер" подвернулся.

- Ничего, - рассмеялся Синчук. - Дойдет очередь и до "фоккеров".

Нет, не может Саша расстаться с Синчуком, с Гайдовым и Зубковым, со своей эскадрильей. Где он еще найдет таких друзей? Вместе в бою, вместе в землянке, вместе в столовой, вместе в походном клубе, где играет баян и кружатся в вальсе дамы в гимнастерках и кавалеры в кирзах.

Когда пришел санитарный эшелон, Саша разломал гипс на ноге и был отправлен обратно в прифронтовой госпиталь, что и требовалось. Когда же медики вынесли заключение, что сержант Закревский А. В. не может летать с покалеченной ногой, он попросту обежал в свой полк. Сбив под руководством Синчука еще два самолета, он доказал, что мнение врачей было ошибочным.

Похвальное слово "лавочкину"

В 254-м полку разведчики по-прежнему держались дружной сплоченной семьей. Решили даже в секретном порядке подготовить для новых друзей концерт, включив в программу сольное пение (Гайдов), пляску (Синчук) и баян (Закревский). Но этим планам не суждено было сбыться, так как один из главных солистов - Вася Синчук - ушел из звена.

Уже давно мечтавший о новой, скоростной машине, Синчук обратился к командиру полка подполковнику Косенко с просьбой перевести его на Ла-5 и сразу получил "добро". И вовсе не потому, что фронтовые газеты называли Василия "волховским асом". Бывалый вояка, встречавшийся с немцами еще в Испании, Василий Васильевич Косенко по одной лишь посадке Синчука, когда он, по выражению летчиков, "стриг винтом траву"; определил, что отдельным разведывательным звеном командует прирожденный истребитель.

Синчук получил Ла-5 и, всем на удивление, освоил совершенно незнакомую ему машину в невероятно короткий срок. Уже на третий день после пробного боевого вылета на новом истребителе он меткой очередью из пушек записал на свой счет шестую фашистскую машину.

Новый ведомый Василия Юра Ершов с восторгом рассказывал, как они встретились с двумя "фокке-вульфами", с какой отвагой ринулся в атаку Синчук, как они гнали "вульфов" от станции Сигалово до аэродрома Лезье. Приблизившись к вражеской машине на полсотни метров, Василий открыл огонь из пушек, и пятитонный "фокке-вульф" врезался в землю посредине аэродрома.

- Почему ты его на аэродром свалил? - спросил Синчука Саша. - Зачем было подвергать себя риску? Там зенитки, "фоккера". Надо было прикончить фрица до Лезье.

- Ничего ты не понимаешь, Сашка, - возразил Синчук. - Конечно, я мог разделаться с этим фрицем до аэродрома. Но я хотел сбить его у немцев на виду, чтобы они своими глазами видели, как дерутся русские истребители.

Прошло несколько дней, и снова в землянках летчиков только и разговору, что о Васе Синчуке.

17 мая истребители сопровождали "илов" на штурмовку эшелона в Любаии. Накрыли гитлеровцев за разгрузкой. Штурмовики положили бомбы и снаряды точно. Несколько платформ с пушками и автомашинами охватило огнем. Но Синчук есть Синчук. Он истребитель и должен уничтожать врага всюду, где только ни встретит. Увидел стоящий на земле у деревни Ольховки двухмоторный бомбардировщик Ю-88 и тут же пошел в атаку. Ну, а стрелок он отменный, настоящий снайпер. "Юнкерс" загорелся, а гитлеровцы, которые копошились возле, разбежались.

Летят дальше. Скоро Волхов. Но Юра Ершов радирует, что слева от него корректирует стрельбу артиллерии "каракатица".

- Атакуем! - подает команду Синчук.

Боевой разворот, пике - и "каракатица" рухнула в болото Гажьи Сопки.

Меньше двух недель понадобилось Синчуку, чтобы утвердить за собой славу лучшего и в 254-м полку. 19 мая он был назначен помощником командира полка по воздушно-стрелковой службе. Командующий 14-й воздушной армии Герой Советского Союза генерал Журавлев счел возможным повысить Синчука в должности сразу на две ступени, минуя должность командира эскадрильи.