Один в Океане - Слава Курилов Страница 41

нескольких дней напрасной концентрации мне удалось сформулировать вопрос так, что передо мной оказались два полюса одной идеи: точка и ничто, или бесконечно малая и бесконечно большая величины. Я удерживал в поле зрения обе эти величины так, как я бы смотрел в окуляры стереоскопа на два аэрофотоснимка, каждый из которых сам по себе ничего не говорит. В один момент, когда я сидел в позе сидхасана и полностью расслабился, со мной случилось что-то страшное. На меня налетел ураган, отбросил тело, и мое «я» стало расползаться в пространстве с огромной скоростью. Это было леденящее кровь самадхи. Я разлетался во все стороны на миллионы световых лет. Огромным усилием воли я остановил это движение, оно направилось назад и продолжалось столько же времени, до тех пор пока я не стянулся в точку.

Я ощутил и осознал бесконечность! Я был уверен, что если бы не остановил это движение, оно продолжалось бы вечно! Я навсегда запомнил ощущение этого космического ужаса.

Однажды у меня был очень интересный эксперимент. Не помню точно, как я сформулировал проблему, но когда я оказался в самадхи, то созерцал одновременно все точки зрения на мир как отдельные философии. Я увидел три точки зрения, о которых не знал раньше. Я разыскал их потом в учебнике по истории философии.

Чем серьезнее идеи концентрации, тем глубже проваливается сознание к ее сути, освободившись от всех оболочек, экстаз сильнее и полнее, а возвращение в тело занимает больше времени — как я уже сказал, чистое, ничем не замутненное сознание дольше заворачивают в пеленки, замутняют, перекашивают, искажают. Путь туда намного быстрее, чем обратно. Понимание скорее переходит в ощущение, а о том, чтобы передать его другим, вообще не может быть и речи — нет слов, нет понятий, нет аналогий в человеческом языке.

Самадхи дает понимание глубинных процессов, тени которых мы видим и ощущаем как реальный мир.

На более простые вопросы ответ может прийти в виде интуитивной догадки, без потери сознания. Потерей сознания я называю утрату способности объяснить происходящее человеческими категориями.

Там, в глубине, нет никаких противоположностей, а есть только единство. Нет точек зрения, сознание присутствует везде, и так открывается суть вещей. Получается, что мы живем в искаженном, одномерном или двумерном мире: одномерном, потому что в каждое мгновение мы обладаем только одной точкой зрения, а двумерном, потому что мы существуем в мире противоположностей.

Дни и ночи перемешались, я потерял счет времени. Моя жена понимала, что со мной происходит что-то необычное, и старалась меня не отвлекать и не разговаривать со мной. Ни о каком сексе не могло быть и речи — все физические и душевные силы принадлежали только концентрации.

Иногда самадхи происходило непроизвольно. Стоило мне только перейти на вибрационное дыхание, и какая-нибудь идея появлялась в голове (а неразрешимых идей у меня всегда было много), как я тут же погружался в самадхи.

Я не высыпался и никак не мог отдохнуть как следует, у меня трещала голова, а глаза болели от бессонницы. Я понял, что если так будет продолжаться, то не выдержу нагрузки. Тогда я вспомнил о лекарстве, которое моряки практикуют от всех болезней на свете. Я налил рюмку рома, выпил и заснул мертвым сном. Как я выяснил позже, алкоголь и кофе противопоказаны концентрации.

На работе мне сказали, что, если я не спущусь на землю, меня уволят. Дома я чувствовал, что все же надо каким-то образом замечать жену. И, кроме всего этого, настало время сдавать экзамены в мореходное училище, чтобы получить диплом штурмана дальнего плавания.

Я получил диплом штурмана, на работе дела у меня пошли отлично, жена была мной довольна, но… Я потерял способность погружаться в самадхи. Как я установил, процесс накопления знаний, развития памяти и интеллекта, с его возможностями анализа и синтеза, противоречит процессу концентрации. Или одно, или другое.

Источники говорят, что творческий процесс открытия или изобретения — это что-то вроде мини-самадхи. Состояние самадхи несколько раз испытывал Платон. Где-то он упоминает об этом, говоря: «А Ксенофонт этого ни разу не испытал». Архимед, Платон, Ньютон и другие, безусловно, обладали хорошо развитой способностью к концентрации. У них не было экспериментальных лабораторий, и им не нужно было перегружать себя лишними знаниями.

Среди своего окружения я так и не встретил никого, кто проделал бы что-либо, подобное моим экспериментам. Сейчас мир не располагает к этому.

Итак, я наконец достиг последней и конечной ступени йоги? Не совсем так. Концентрация, созерцание и самадхи — это только начало йоги. Источники были правы, когда говорили: «Пусть йога сама о себе рассказывает, нужно только заниматься».

Тайны мироздания после моего личного опыта мучают меня не меньше, если не больше прежнего. Но для их постижения нужно снова войти в хорошую форму и вернуть способность к концентрации.

Я, как Алладин из «Тысячи и одной ночи», нашел волшебную лампу — метод с неограниченными возможностями. Можно обойтись без учителей, без научно-исследовательских институтов и учебников. Нужно только свободное время и… коврик.

Способ познания мира через самадхи существовал всегда, им пользовались в древней Индии, Китае, а особенно в древнем Египте. Очень многие люди обладали талантом концентрации безо всяких физических и дыхательных упражнений. Путь йоги, безусловно, не единственный.

Знание можно передавать с помощью объяснений, понимание передать нельзя. Знанием можно делиться с любым, пониманием — только с тем, кто испытал или пережил нечто подобное или обладал этим знанием с рождения.

Концентрация и самадхи ведут к непосредственному пониманию идей, мыслей и сути вещей. Тех, кто владеет методом постижения мира через концентрацию, называют посвященными.

Именно поэтому так много написано о методах йоги и почти ничего о результатах концентрации и самадхи. Каждый человек должен пройти все сам, никакой учитель не сможет помочь и передать знания, он в состоянии только указать метод или путь. Уже первый опыт самадхи дает больше понимания сути вещей, чем любое знание, переданное другими.

В той высшей действительности идеи — это реальные объекты, а у нас в сознании находятся только их проекции.

Сейчас, после всего, что я увидел и испытал в самадхи, я знаю: мир, в котором