Юрий Остапенко - Великий Яковлев. «Цель жизни» гениального авиаконструктора Страница 41

Невероятные возможности (двухмоторный истребитель В. Таирова)

Очень серьезным конкурентом был мало известный в Москве киевский конструктор Всеволод Таиров. С ним Александр Сергеевич Яковлев познакомился во время совместной зарубежной командировки во Францию и восхитился тогда оригинально мыслящим инженером, тонко понимающим аэродинамические законы. Сначала он показался Яковлеву человеком другого поколения – он был рыхловат до грузности, совершенно лысая голова и неряшливо надетый костюм контрастировали с элегантным видом Яковлева, по-парижски небрежно перекидывавшего с руки на руку входивший в моду светлый плащ. Однако Всеволод Константинович был всего на шесть лет старше Яковлева, и это обстоятельство как-то сблизило молодых конструкторов.

– Истребитель должен быть двухмоторным, – убежденно говорил Таиров.

– Почему, – изумился Яковлев, – когда летчику в полете следить за двумя двигателями?

– Он не должен следить. У него после маневра должен быть избыток мощности, позволяющий занять господствующую высоту. Собственно, это даже не мои слова, а моего учителя.

– А кого вы считаете своим учителем?

– Николая Николаевича Поликарпова.

«Ну, конечно, куда же без Поликарпова», – усмехнулся про себя Яковлев и спросил:

– Вы с ним работали?

– Да, я у него был в КБ, работал над И-15, И-16 – замечательные, скажу вам, машины. Потом был заместителем у него. И вот тогда я высказал желание работать над идеей двухмоторного истребителя. Николай Николаевич поддержал это и сказал, что мне пора в самостоятельный полет. Так состоялось мое перемещение в Киев на 43-й завод. Он даже позволил мне взять перспективных ребят туда – Елагина, Кияева, Астахова, Бисновата… Сейчас у меня там Особый конструкторский отдел, и несколько машин под маркой ОКО мы уже сделали: ОКО-3, ОКО-4…

С того времени Яковлев внимательно следил за работой группы Таирова, хотя двухмоторный истребитель и не казался ему опасным конкурентом, но все же уровень инженерной эрудиции Таирова просматривался в каждой его новой работе.

В конце 1938 года Таиров выступил с инициативой создания своего двухмоторного истребителя ОКО-6 с моторами М-88 (впоследствии самолет Та-3), и Совнарком СССР и Политбюро ЦК ВКП(б) одобрили ее постановлением от 29 октября 1938 г. Постройку первого экземпляра ОКО-6 закончили в конце 1939 года, и на испытаниях он показал очень неплохие результаты. При взлетном весе 5250 кг он забирался на высоту 5 км за 5,5 сек., скорость у земли у него была 488 км/ч, а на высоте 7000 м – 567,5 (вы хотели скорость – получите ее!). Военные сразу оценили новую машину, и в своем письме Шахурину главком ВВС Я.В. Смушкевич настоятельно просил определиться с дальнейшей судьбой самолета: «ВВС он крайне необходим!»

Таиров и его товарищи настойчиво доводили свою машину, они готовили ее к заводским и войсковым испытаниям, и она устойчиво показывала все более впечатляющие результаты. Козырными данными было вооружение самолета: 37-мм пушка, две 23-мм пушки, четыре 12,7-мм пулемета и два непременных ШКАСа 7,62 мм. Это была летающая батарея! Мало шансов остаться в живых было у того, кто попадал под ее огонь. Такого вооружения не было ни у одного другого истребителя, и военные это тотчас оценили.

К продвижению этой интересной машины довелось приложить руку и А.С. Яковлеву, уже как заместителю наркома. 7 марта 1941 года он направил письмо начальнику ВВС КА генерал-полковнику П.В. Рычагову и начальнику НИИ ВВС генерал-майору А.И. Филину, в котором писал: «Согласно Постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 25.01. 1941 г. имеющийся экземпляр самолета ОКО-6 переоборудуется под моторы М-89 и должен быть представлен на государственные испытания к 1 мая 1941 года с улучшенными данными. Считая целесообразным проведение не только государственных, но и войсковых испытаний двухмоторного истребителя ОКО-6, конструктор т. Таиров считает желательным построить на заводе № 43 для этой цели малую серию самолетов с М-88р. Прошу сообщить ваше решение по этому вопросу».

Но время, время! На даты под письмами вы обратили внимание – до войны остаются считаные недели.

Завод, на котором работал В.К. Таиров, был эвакуирован в Куйбышев, где, кроме него, на станции Безымянка теснились еще 11 авиационных заводов. Всеволод Константинович просил переадресовать его завод в Ульяновск, но все это оказалось излишним: самолет Ли-2, в котором В.К. Таиров летел в Куйбышев, разбился в Пензенской области…

В горячке эвакуации, в напряженной обстановке непрекращающегося отступления никому не было дела до оставшегося без хозяина самолета.

Дитя без глазу…

Невероятные возможности (самый легкий истребитель Второй мировой войны. Яковлев и Сталин)

Вот мы и подошли к И-26.

А как у Александра Сергеевича идет работа над истребителем, который поручил создать ему сам Сталин?

Со всей страстью, с невероятным желанием создать по-настоящему боевой самолет работал он сам, работали его верные соратники, которым хотелось войти в когорту боевых конструкторов с хорошей боевой машиной.

Яковлев, разумеется, внимательно следил за ходом работ своих коллег конкурентов. Задержка на дистанции Н.Н. Поликарпова была на руку, а вот могущественные кланы Кагановичей и Микоянов – это было очень серьезно.

Правда, и друзья, и недруги считали, что за спиной у молодого, быстро прогрессирующего авиаконструктора Яковлева маячит тень вождя, но Яковлев-то лучше всех понимал, что до Сталина как до солнца, которому не прикажешь светить ярче и дольше.

Конечно, Сталин это вам не Каганович или Микоян, однако как бы ни благоволил вождь к молодому конструктору, он прежде всего думал об обороноспособности страны и уж меньше всего о протаскивании через конкурс какого-то одного конструктора.

Здесь мы вновь возвращаемся к тому, что, замкнув на себе решение практически всех проблем, вождь оказался заложником созданной им системы власти. Он – конечная инстанция всего и вся, но, как он сам понимал, наименее профессионально подготовленная инстанция. Невозможно, ну, невозможно же постичь все самому, вникнуть во все тонкости военного дела, разобраться в хитросплетениях международной политики, не показаться профаном в глазах авиастроителей, со знанием дела говорить с мастерами культуры. Он очень стремился к этому, но где-то в глубине души скорее всего понимал, что это невозможно. Он хотел доверять кому-то, но боялся.

Да и доверять-то, выяснилось, ему некому. Когда уничтожали буржуев да дворян, как-то не задумывались над тем, что они еще и носители интеллекта, обладатели знаний, культуры. У классово чистых Ворошилова и Кагановича на двоих едва набиралось четыре класса образования. Их можно было обозвать маршалами, министрами (наркомами, то есть), но звания не покрывали катастрофического разрыва между требованиями жизни и подлинной подготовкой руководителей обороны и народного хозяйства. Как и всё в сталинской державе, подготовка инженеров, учителей, агрономов тоже была поставлена на поток, но здесь для получения результата нужно было время. Занятому в первое десятилетие советской власти жесточайшей борьбой за власть со своими однопартийцами, Сталину было не до учебы, но по мере того, как он становился хозяином страны (Хозяином – с большой буквы), он все больше понимал: надо учиться, наверстывать, наверстывать. И он не стеснялся спрашивать, выяснять все об орудийных лафетах у артиллеристов, о величине подъемной силы – у авиаторов, о роли лесозащитных полос – у агрономов.