Александр Больных - XX век авиации Страница 41

Если же подвести итог этого исторического сражения, то нам следует признать, что Курская битва завершилась крахом не только Панцерваффе, в столь же жалком состоянии оказались и Люфтваффе. Когда советские войска перешли в контрнаступление и начались налеты силами нескольких сотен самолетов, немцы остановить их не сумели. «Наша авиация просто рассеялась и уже не могла уделять внимание войсковым группировкам противника за линией фронта», – кисло признают сами немцы.

После провала «Цитадели» немцам снова пришлось думать, что же делать дальше. Было уже совершенно очевидно, что немецкая армия не в состоянии не то что наступать, но даже успешно обороняться. Вопрос о взаимодействии с авиацией также повисал в воздухе, потому что поддержка «а-ля блицкриг» уже не обещала никаких успехов, зато могла привести к ощутимым потерям. Поэтому оставалось одно – как-то попытаться в лучших традициях Джулио Дуэ начать воздушное наступление против «центров национального сопротивления». Непонятно было другое – чем и как вести это самое наступление. События на Западе привели к тому, что программы производства самолетов были пересмотрены в пользу увеличения доли истребителей, производство бомбардировщиков начало сокращаться, зато быстро увеличивалось производство ночных истребителей.

Однако командование Люфтваффе никак не могло отказаться от мысли об активных наступательных операциях. Вдобавок в августе 1943 года, после самоубийства генерала Ешоннека, Генеральный штаб Люфтваффе возглавил генерал Гюнтер Кортен, который всегда был сторонником стратегических бомбардировок. Началось совершенно серьезное изучение советской военной экономики с целью определить ее «узкие» места и парализовать работу заводов. Степень заблуждения немцев лучше всего характеризует выступление Геринга 8 ноября 1943 года перед гауляйтерами:

«В начале войны Германия была единственной страной, которая обладала стратегической бомбардировочной авиацией (operative Kampfluftwaffe), имеющей технологически совершенные самолеты. Другие страны делили свои воздушные силы на армейскую и морскую авиацию и считали ВВС необходимым вспомогательным оружием. По этой причине им не хватало инструмента, который мог бы сам по себе наносить сосредоточенные и решающие удары. С момента своего рождения Люфтваффе были предназначены наносить удары в глубине вражеской территории и добиваться стратегического эффекта».

Если вы спокойно перечитаете то, что сказал рейхсмаршал, то не обнаружите ни слова правды. Главное же, немцы словно не замечали, что их отбросили далеко на запад от промышленных районов Поволжья – к осени 1943 года они уже потеряли аэродромы, с которых когда-то бомбили Горький. Сейчас какие-то возможности им давали аэродромы в районе Пскова, именно туда был переброшен IV авиакорпус в составе KG 3, KG 4 и KG 55, имевших на вооружении Не-111, считавшийся в Германии дальним бомбардировщиком. Беда в том, что и он доставал многие цели на самом пределе дальности, а часть групп и эскадрилий превратилась просто в скелеты. Похоже, о промышленных районах на Урале и за Уралом даже не догадывались. И тем не менее игра в войну продолжалась всерьез, KG 4 начала обучать экипажи работе с новым прицелом Lotfe 7D, предназначенным для бомбометания с большой высоты. Немцы были искренне убеждены, что он превосходит и английский SABS, и американский прицел Нордена. Осваивались новые методы бомбометания, которые при ближайшем рассмотрении очень походили на английские, которые использовали самолеты-целеуказатели.

Немцы попытались позаимствовать у англичан и другую идею. Для разрушения плотин гидроэлектростанций они начали разрабатывать специальные бомбы «винтер-баллон» и «зоммербаллон», наверное, их вдохновили вращающиеся бомбы Уоллиса, использованные для разрушения дамб в Руре. Но это оружие так и не было доведено до ума. Вообще немцы так долго и обстоятельно готовились к началу стратегических воздушных операций, что потеряли аэродромы, с которых можно было наносить запланированные удары.

И, словно в насмешку, осенью 1943 года создается должность General der Schlachtflieger, и 7 октября в его распоряжение передаются все соединения штурмовой авиации. Между прочим, это событие происходит под прямым влиянием событий на Восточном фронте, где сосредоточено до 75 процентов пикировщиков и штурмовиков Люфтваффе. 5 октября 1943 года бывшие эскадры пикировщиков StG переименовываются в эскадры штурмовиков SG, начинается их постепенное перевооружение на самолеты FW-190. Тоже какой-то непонятный момент, ведь даже в 1944 году было построено более 1000 добрых старых Ju-87, и тем не менее к 1945 году лишь две группы имели на вооружении эти пикировщики. Правда, существовали еще три противотанковые группы, летавшие на Ju-87G. Немцы наконец-то четко разделяют стратегическую и тактическую авиацию и доводят до полного совершенства систему взаимодействия авиации с войсками. Одна беда – происходит это слишком поздно.

На уровне дивизий и корпусов создается должность Fliegerverbindungsoffizier-Ln – офицер связи и сигнализации. Он контролирует Fliegerleittruppe – группы воздушного управления, которыми командует Fliegerleitoffizier (Schlacht) – офицер управления штурмовиками. Он находился в критическом пункте и держал прямую связь с летными подразделениями, указывая им конкретные цели и сообщая о расположении собственных войск, то есть он был больше, чем простым офицером связи. Группа управления располагала отдельными рациями для связи со штабом авиачасти и подразделениями Ju-87, для связи с частями FW-190 (увы, для этого требовалась иная установка), для связи с армейским подразделением – итого три штуки. В марте издается многотомное наставление по действиям штурмовой авиации, которое по сути своей является бомбой, заложенной под основание доктрины «оперативной войны».

Именно в рамках подготовки «оперативной войны» в Восточную Пруссию была переброшена KG 1, перевооруженная новыми бомбардировщиками Не-177. Они совершили несколько налетов на предполагаемые районы сосредоточения советских войск, проводя бомбежку с высоты около 6000 м, но никакого влияния на подготовку летнего наступления Красной Армии эти налеты не оказали.

Продолжавшийся организационный и идейный бардак сорвал программу переподготовки бомбардировочных соединений. Командование Люфтваффе намеревалось приступить к «стратегическим операциям» в начале 1944 года, но бомбардировочные эскадры удалось привести в порядок лишь в марте. Немцы намеревались использовать ту же самую схему, что и при бомбардировках Горького и Ярославля – то есть с аэродромами подскока. Командующий 6-м Воздушным Флотом фон Грайм располагал 8 группами Не-111, 2 группами Ju-88 и одной группой Do-217, приспособленных для несения бомб «Фриц-Х». Но, как мы уже говорили, пока все это тянулось, была прорвана блокада Ленинграда, и базы в районе Пскова – Дно были потеряны, поэтому возможность бомбардировки целей в Поволжье испарилась. Тогда фон Грайм предложил нанести несколько массированных ударов по Москве силами 300 и более бомбардировщиков. И снова немцы не смогли ни на что решиться, появилось предложение бомбить железные дороги, и начались бесконечные споры. Сложно объяснить эту совершенно нехарактерную для немецкого командования нерешительность.