Сергей Ушаков - В интересах всех фронтов Страница 42

Приземлился Пономаренко в гречиху. Быстро собрал парашют - и бегом в сторону от места приземления. Остановился, перевел дыхание, осмотрелся. По звездам определил восток и осторожно пошел дальше. До слуха донеслись какие-то голоса. Остановился, прислушался. Со мнений не было - разговаривали на русском языке. Свои! Вышел к артиллерийской батарее. От командира батареи узнал, что еще вчера здесь были немцы.

Стало светать. Надо возвращаться к месту падения самолета. Члены экипажа, если остались живы, заметили это место и, оказавшись на освобожденной земле, непременно будут его разыскивать.

Так и случилось. Часам к восьми утра семеро из экипажа бомбардировщика оказались у самолета. Пятеро боевых друзей погибли. Их тут же и похоронили. Что им помешало покинуть самолет - можно было только предполагать...

После того как все самолеты произвели посадку, стало известно, что в эту ночь не возвратились с боевого задания еще два Пе-8: капитана Угрюмова из нашего полка и капитана Вихорева - из соседнего. Оба самолета были сбиты в районе цели, на линии боевого пути.

Разбор боевых вылетов проводился с летным составом в масштабе дивизии. Выслушав обстоятельства, при которых мы потеряли сразу три самолета и многих товарищей, комдив обратил внимание на то, что все три экипажа по различным причинам к району цели подходили в значительном отрыве от боевого порядка по высоте и дальности. Это, видимо, облегчило условия наведения немецких истребителей. Пришли к одному выводу - впредь строго выдерживать заданную высоту бомбометания и максимально уплотнить боевые порядки. В то время ничего другого мы не могли придумать для противодействия наведению истребителей противника.

* * *

А наступление наших войск на орловском направлении успешно развивалось. Враг, сопротивляясь, отходил на запад. Авиация дальнего действия основными силами продолжала действовать по железнодорожным узлам и станциям на направлении Орел - Брянск, а также по опорным пунктам и узлам сопротивления. Беспрерывно работал и наш полк.

Утром 27 июля меня разбудил Арсен, хотя после боевых вылетов будить у нас было не принято. Каждый спал по потребности. Арсен держал в руках газету с объявлением Указа Президиума Верховного Совета СССР о присвоении званий Героя Советского Союза. В числе удостоенных этого высокого звания был Николай Ищенко и я. Одновременно с этим мне было присвоено очередное воинское звание подполковник, о чем я узнал из той же газеты.

Трудно описать состояние, в котором я находился в течение всего дня. Надо было новыми боевыми делами ответить на награду. Но наш самолет поставили на регламентные работы со сменой моторов, полностью выработавших свой ресурс, и воевать пока было не на чем.

5 августа наши войска освободили Орел и Белгород. Москва в честь этой победы, впервые за войну, салютовала из 120 орудий. Ликовала столица, ликовал весь советский народ. Для нас с Николаем Ищенко это был особый праздник. На другой день в Кремле Михаил Иванович Калинин вручил нам ордена Ленина и медали "Золотая Звезда".

Вернувшись в полк, я был ошеломлен новым неожиданным сообщением. Приказом командующего АДД мена назначили в аппарат главного штурмана в качестве его помощника.

Не обрадовался я этому назначению - очень сожалел, что придется расстаться с родным полком, боевыми друзьями, многим из которых я обязан тем, что жив, тем, что удостоен высокой награды.

Поделился своими чувствами и мыслями с командиром дивизии Викторином Ивановичем Лебедевым. Он с улыбкой пожал плечами, дав понять, что изменить рушение командования уже нельзя. Но все же разрешил мне дать телеграмму главному штурману АДД с просьбой задержаться в полку на несколько месяцев. До получения ответа мне было разрешено продолжать боевые полеты.

По дальнобойной артгруппировке

День 20 августа был солнечным и теплым. Время уже приближалось к обеду, а кучевая облачность не успела закрыть и половины неба, что сулило и на ночь хорошую погоду.

В столовую мы шли вместе с Костей Иконниковым, обсуждая происшедший недавно в полку случай. С одного самолета над целью не сбросилась 500-килограммовая бомба - зависла, как принято говорить в авиации. Не сбросилась она и после того, когда экипаж предпринял все положенные в таких случаях меры. Пришлось возвращаться домой с опасным грузом.

Зашли на посадку со стороны леса. В момент выпуска воздушных тормозных щитков самолет, естественно, встряхнуло, и бомба сорвалась с замка держателя. Через несколько секунд произошел взрыв огромной силы. Самолет находился очень близко от места взрыва и тем не менее не пострадал. Только после тщательного изучения всех обстоятельств специалисты нашли этому объяснение. Бомба, приближаясь к земле под углом 35-40 градусов, ударилась о толстый ствол дерева и до взрыва резко изменила направление движения, вследствие чего взрывная волна прошла в стороне от самолета. К счастью, и на земле никто не пострадал. Причиной же зависания бомбы стал осколок зенитного снаряда противника, заклинивший замок держателя. Наши неутомимые вооруженцы нашли способ сбрасывания бомбы и в таком случае, хотя вероятность его повторения очень мала.

За разговором мы и не заметили, как нас догнал Сергей Сугак, командир корабля Константина.

- Братцы, сегодня идем под Ленинград, - волнуясь и не скрывая своей радости, сказал Сергей. - Узнал в штабе полка. Есть распоряжение подвесить бомбы только крупного калибра. Как видно, предстоит расколоть важный орешек, - заключил он свою информацию.

Волнение Сергея передалось и нам. Ленинград с его революционными традициями, богатейшими памятниками истории и культуры был дорог каждому советскому человеку. Когда город Ленина оказался в блокаде, несмотря на исключительно тяжелую в то время обстановку под Москвой, решением Ставки Верховного Главнокомандования из частей дальнебомбардировочной авиации, имеющих в своем составе самолеты ТБ-3, была образована группа для оказания помощи городу. В эту группу вошел и экипаж Сергея Сугака.

К летному составу группы обратился тогда секретарь ЦК ВКП(б) Александр Александрович Жданов: "Я призываю вас бороться за каждый килограмм грузоподъема..." И летчики в ответ на этот призыв в невероятно трудных условиях зимней непогоды доставляли войскам и трудящимся Ленинграда продукты и вывозили из города женщин и детей.

В одном из таких полетов при сильном снегопаде самолет капитана Сугака, пересекая линию фронта на высоте 50-70 метров, подвергся сильному обстрелу крупнокалиберных зенитных пулеметов противника. Был смертельно ранен штурман лейтенант Жуков, тяжело - стрелок-радист Лашков, перебило трос управления руля высоты. Сорок минут мужественный летчик вел поврежденную машину и благополучно произвел посадку, доставив к месту назначения ценнейший груз три тонны продуктов. Аэродром подвергался артиллерийскому обстрелу противника, поэтому экипаж, не ожидая помощи, своими силами исправил повреждения и, заполненный до возможного предела ребятишками, вылетел в обратный рейс.