Борис Соловьев - Полководец Сталин Страница 42

Подчас по этому поводу иные авторы восклицают, что-де "мало ездил", а то и того хлеще - мол, "боялся". Либо делают вид, либо злоумышленно упускают, что Верховный Главнокомандующий чаще выезжать на фронты не мог: нельзя было оставлять общее руководство войной. А это главное.

Интересно и характерно признание немецкого генерала Гюнтера Блюментрита, воевавшего в 1941 году под Москвой. В специально написанной по заданию министерства обороны США в конце 50-х годов большой статье "Московская битва" он признается:

"Когда мы вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг резко изменилось. С удивлением и разочарованием мы обнаружили в октябре и начале ноября, что разгромленные русские вовсе не перестали существовать как военная сила. В течение последних недель сопротивление противника усилилось, и напряжение боев с каждым днем возрастало...

Из остатков потрепанных в тяжелых боях армий, а также свежих частей и соединений русское командование сформировало новые сильные армии. В армию были призваны московские рабочие... Сталин со своим небольшим штабом остался в столице, которую он твердо решил не сдавать. Все это было для нас полной неожиданностью. Мы не верили, что обстановка могла так сильно измениться после наших решающих побед, когда столица, казалось, почти была в наших руках. В войсках теперь с возмущением вспоминали напыщенные октябрьские заявления нашего министерства пропаганды.

Стали раздаваться саркастические замечания по адресу военных руководителей, восседавших в Берлине. В войсках считали, что политическим руководителям пора побывать на фронте и своими глазами посмотреть, что там делается...

Воспоминание о Великой армии Наполеона преследовало нас, как привидение. Книга мемуаров наполеоновского генерала Коленкура, всегда лежавшая на столе фельдмаршала фон Клюге, стала его библией. Все больше становилось совпадений с событиями 1812 года...

Теперь политическим руководителям Германии важно было понять, что дни блицкрига канули в прошлое. Нам противостояла армия, по своим боевым качествам намного превосходившая все другие армии, с которыми нам когда-либо приходилось встречаться на поле боя...

Часто спрашивают: смогли ли бы немцы выиграть эту войну, если бы им удалось захватить Москву? Это чисто академический вопрос, и никто не может ответить на него с полной определенностью. Я лично считаю, что, если бы даже мы овладели Москвой, все равно война была бы далека от благополучного завершения. Россия настолько обширна, а русское правительство обладало такой решимостью, что война, принимая новые формы, продолжалась бы на бескрайних просторах страны" (Роковые решения. М., 1958, с. 91-93, 98, 109).

5 января 1942 года на заседании Ставки с участием членов Политбюро ЦК партии И. В. Сталин поставил вопрос о развертывании общего наступления против немецко-фашистских войск. Он говорил:

- Немцы в растерянности от поражения под Москвой, они плохо подготовились к зиме. Сейчас самый подходящий момент для перехода в общее наступление. Враг рассчитывает задержать наше наступление до весны, чтобы весной, собрав силы, вновь перейти к активным действиям. Он хочет выиграть время и получить передышку.

"Никто из присутствовавших,- как вспоминает Г. К. Жуков,- против этого не возразил. И. В. Сталин развил свою мысль:

- Наша задача состоит в том, чтобы не дать немцам этой передышки, гнать их на запад без остановки, заставить их израсходовать свои резервы еще до весны...

На словах "до весны" он сделал,- продолжает Жуков,- акцент, немного задержался и затем разъяснил:

- Когда у нас будут новые резервы, а у немцев не будет больше резервов...

Изложив свое понимание возможной перспективы наступления, Верховный перешел к практическим действиям отдельных фронтов" (Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. Т. 2. М., 1990, с. 253-254).

За неудачи зимней кампании 1941-1942 годов Гитлер снял со своих постов опытных фельдмаршалов и генералов Ф. Бока, В. Браухича, Г. Гудериана, Э. Гепнера, А. Штрауса и др. В дальнейшем это негативно сказалось на боеспособности вермахта.

В ходе битвы под Москвой и на ее завершающем этапе проявилось мастерство многих военачальников Красной Армии. Г. К. Жукову первому из военачальников за годы Отечественной войны было присвоено воинское звание Маршал Советского Союза. В представлении на звание Сталин написал всего три слова: "Жуков спас Москву". И, передавая документ начальнику управления наркомата обороны генералу Румянцеву, сказал: "Я думаю, что этого будет достаточно" (Цит. по журн. "Патриот". 1995. № 46). Прославившиеся в боях за Москву командующий 16-й армией К. К. Рокоссовский и командующий 5-й армией Л. А. Говоров в ходе войны стали Маршалами Советского Союза.

Наряду с Москвой крупнейшим индустриальным и культурно-политическим центром в Советском Союзе был Ленинград. Вот почему гитлеровские генералы рвались к колыбели революции, одному из важных оплотов социализма. Гитлер издал приказ захватить Ленинград и "сравнять его с землей". "Немецкие гренадеры, прошагавшие с победой все расстояния от Восточной Пруссии до пригородов Ленинграда,- вещал он,- найдут в себе силы пройти и оставшийся десяток километров" (Цит. по кн. А. М. Василевский. Дело всей жизни. М., 1983, с. 169).

Ставка Верховного Главнокомандования, Сталин срочными мерами создали устойчивый фронт под Ленинградом. Была увеличена глубина обороны города за счет развертывания резервных армий на тыловых оборонительных рубежах. В критическое для города время во главе обороны Ленинграда и всего Ленинградского фронта был поставлен Г. К. Жуков. Благодаря его полководческому искусству, самоотверженности войск и горожан Ленинград был превращен в недоступную для фашистов крепость.

Еще в начале обороны Ленинграда И. В. Сталин в письме к А. А. Жданову предписывал ни в коем случае не сдавать города. С точки зрения военно-стратегической захват немцами Ленинграда позволил бы им соединиться с финскими войсками, что еще больше укрепило бы гитлеровскую коалицию, заставило бы правительства некоторых других стран, которые все еще колебались, вступить в войну против СССР. С точки зрения политической захват Ленинграда позволил бы фашистам создать марионеточное правительство, чтобы затем обратиться к советскому народу с призывом выступить против Советской власти. Тогда нам, подчеркивал Сталин, будет труднее вести войну против немецко-фашистских захватчиков.

ЦК партии и ГКО в неимоверно трудных условиях организовали оборону Ленинграда. Фашистскому командованию так и не удалось захватить вторую столицу страны. 900 дней, несмотря на блокаду, сражался Ленинград. Мировая история до этого не знала примера столь длительной защиты осажденного крупного города. Тем самым советское военное искусство продемонстрировало превосходство над военным искусством гитлеровского вермахта. "Без признания этой аксиомы,- писал Г. К. Жуков,- невозможно ни понять, ни объяснить ход второй мировой войны в целом и узловых, исторических битв, например, таких как борьба за Ленинград" (Г. К. Жуков, Воспоминания и размышления. Т. 2. М., 1990, с. 200).