Наталья Командорова - Русский Лондон Страница 42

В Оксфорде в конце 50-х годов XX века им был основан православный центр — Дом св. Григория и св. Макрины. Николай Михайлович стал его бессменным главой на долгие годы. К Дому св. Григория и св. Макрины сразу же потянулись не только соотечественники, но и православные христиане других национальностей, проживающие в Англии.

В конце 60-х годов по инициативе русских эмигрантов в Лондоне был основан Пушкинский клуб, президентом которого стал Н.М. Зернов. Эта общественная организация проводила огромную просветительскую работу, здесь читались лекции о России на русском и английском языках на самые разнообразные темы. Помимо руководства клубом Николай Михайлович был одним из самых активных лекторов.

В Лондоне Зерновым написаны широко известные книги «Москва — третий Рим», «Церковь Восточных христиан», «Вселенская церковь и русское православие», «Русское религиозное возрождение XX века» и многие другие. Его работы стали настольными книгами не только для специалистов, но и для всех тех, кто интересуется всемирной историей религий. Николаем Михайловичем был написан ряд биографических монографий: «На переломе. Три поколения одной московской семьи (Семейная хроника Зерновых). 1812–1921 гг.», «За рубежом. Белград — Париж — Оксфорд. Хроника семьи Зерновых», «Русские писатели эмиграции», «Закатные годы. Эпилог хроники семьи Зерновых». За литературные достижения Зернов был принят в Королевское общество литературы в Лондоне.

Н.М. Зернов умер в 1980 году в Оксфорде в возрасте восьмидесяти двух лет.

Единомышленник и младший соратник Николая Михайловича по работе в Содружестве святого Албания и преподобного Сергия А. Шмеман писал о Зернове: «По призванию, по дарам своим, по убеждению был он и до конца остался проповедником, свидетелем и, потому, как и апостолы, неутомимым путником… проповедь и свидетельство его были всегда о… тех трех органически для него связанных реальностях, которыми он не просто жил, а подлинно горел: о Православии, о христианском единстве, и о России, об ее трагической судьбе и подлинном лике…»

Вместе с Николаем Михайловичем в Содружестве работала его сестра Софья Михайловна. Проживая в Париже, она часто наведывалась в британскую столицу. Исследователь творческой биографии семьи Зерновых Т. Ульянкина писала, что с 1932 по 1934 год Софья Михайловна «заведовала «Бюро по приисканию труда для русских», учрежденном при Российском общевоинском союзе (РОВС) в Париже. С середины 1930-х годов Зернова благодаря поддержке брата Н. Зернова и его жены, а также помощи Братства Св. Албания и Преп. Сергия регулярно устраивала отправку русской молодежи на летние каникулы в Англию…»

Трудно себе представить, что один из основателей Содружества святого Албания и преподобного Сергия Булгаков Сергей Николаевич (о. Сергий Булгаков) начинал свою жизнь отнюдь не с религиозного поприща. В 90-х годах прошлого века он сблизился с марксистами, принимал участие в оппозиционных студенческих организациях. После окончания Московского университета Сергей Николаевич преподавал политэкономию и статистику в Московском техническом училище, параллельно сотрудничая в революционно-марксистской печати.

В конце XIX века он посетил Германию, Англию и Францию, где познакомился с лидерами социал-демократии К. Каутским, А. Бебелем, Г. Плехановым. Исследователь творческой биографии Булгакова М. Колеров отмечал, что опыт проведенного Булгаковым исследования в Западной Европе, «суммированный им в новой магистерской диссертации «Капитализм и земледелие»… и личные впечатления от деятельности западной социал-демократии заставили Булгакова усомниться в экономической, философской и политической доктрине марксизма. Параллельное увлечение философией и публицистикой Вл. Соловьева предопределило поиски Булгакова в направлении «христианской политики» и софиологии… подчиненные идеям «христианского социализма», в котором религиозное понимание общественной жизни соединялось с социалистическими требованиями обобществления производства, уничтожения капиталистической эксплуатации и коллективного самоуправления, а также с общелиберальными принципами политических свобод».

Профессор Московского университета, избранный в 1907 году во 2-ю Государственную Думу, Булгаков окончательно разочаровался в политике как средстве освобождения общества и человека. По мнению исследователей, именно с этого момента началось «возвращение» Булгакова, происходившего из семьи священника, в православную церковь.

М. Колеров писал, что Сергей Николаевич сосредоточился на богословской и историко-религиозной проблематике, вдохновляемой проектом построения целостной «христианской социологии». Булгаков развивал учение о Софии — всеединстве, объединяющем человека и его историю с Богом и его воплощениями. В 1917 году Сергей Николаевич стал делегатом Всероссийского Поместного собора Православной церкви, а год спустя принял священнический сан.

После поражения белой армии Булгаков вынужден был покинуть Россию, и после Константинополя оказался в Праге, затем в Париже. В эмиграции его не оставляла мысль о религиозном объединении близких по духу интеллектуалов либеральноконсервативной ориентации. «Им стало Братство Св. Софии, — писал Колеров, — объединившее Булгакова, как его духовного главу, А. Карташева, Г. Флоровского, Н. Берядева и др.».

С 1925 года Булгаков являлся профессором догматики и деканом Русского богословского православного института в Париже. Отсюда он часто выезжал в другие европейские страны, в том числе и в Англию. Сергей Николаевич участвовал в съездах РСХД, тесно сотрудничал с Содружеством святого Албания и преподобного Сергия в Лондоне, выступал на экуменических съездах, читал лекции и проповеди.

Активный участник экуменического движения и соратник С. Булгакова по работе в российском журнале «Новый путь» (начало XX столетия), потомственный дворянин, философ, религиозный мыслитель, публицист Николай Александрович Бердяев был в принудительном порядке выслан из России осенью 1922 года. По утверждению биографов, Николай Александрович был крайне отрицательно настроен к советской власти, но при этом настороженно относился и к русской эмиграции. В 1922 году на совещании философов, высланных из России, и монархистов Бердяев резко отмежевался от Белого движения, считая, что «нельзя возлагать надежды на насильственное ниспровержение большевизма, ибо он может быть преодолен только медленным внутренним процессом религиозного покаяния и духовного возрождения русского народа».