Рудольф Баландин - Кто есть кто в мире науки и техники Страница 43

Его сочинение «О растениях» – из семи обширных книг – можно считать первым обстоятельным изложением ботаники, хотя и с печатью предрассудков того времени. Альберт скрупулезно в алфавитном порядке описал многие виды деревьев, кустов и трав, однолетних и многолетних растений. Ученого монаха интересовал вопрос: обладают ли растения душой? Да, отвечал он, они одушевлены, ибо наделены внутренней силой: способны питаться, расти, размножаться. Но их духовные возможности ограничены. (Об этом много позже писал русский ботаник академик А. С. Фаминцын.)

Писал Альберт о системе питания растений с помощью корней, о сне деревьев зимой, а цветов – ночью. В то же время он верил в возможность одних растительных видов превращаться в другие из-за изменения внешних условий (такое суеверие сохранялось до середины ХХ века; его разделял, в частности, Т. Д. Лысенко).

Альберт Великий был крупнейшим зоологом своего времени. В описаниях животных он привел много собственных наблюдений и сведений, полученных от знающих людей. Подробно описал он обитателей Германии, в особенности грызунов, а также белого медведя, гренландского кита, тюленя, дельфина. Последних двух он характеризовал как «млекопитающих животных с твердыми костями, рождающих живых детенышей и имеющих дыхательное горло».

Он исследовал строение некоторых животных. Так, при описании суставчивых (членистоногих) отметил, что у рака и скорпиона есть струна, соответствующая спинному мозгу. «Муравьиный лев не есть муравей, как утверждают многие, – писал он. – Ибо я часто наблюдал и часто показывал друзьям, что это животное имеет вид клеща. Он прячется в почве и вырывает здесь полукруглую воронку, на вершине которой находится его рот. Если муравей в поисках еды пробегает мимо, он его хватает и пожирает. Мы это часто видели».

Главное достоинство сочинений Альберта, посвященных познанию природы: добросовестное изложение взглядов античных авторов, прежде всего Аристотеля, и дополнение их своими личными наблюдениями. Это – признаки будущего возрождения научных знаний.

Дерзания разума

Общая закономерность эпохи Средневековья – признание абсолютного авторитета Священного Писания. Тем не менее просвещенные теологи высказывали разные мнения по коренным вопросам бытия, структуры и существования Мироздания.

Это очень важное обстоятельство. Столкновение идей – важнейшее условия появления новых гипотез и теорий. Оно заставляет искать и находить доказательства не только путем ссылок на авторитет, но и на опыт, наблюдения – на факты. Появляется возможность перехода от философских рассуждений к научным исследованиям.

Бэкон Роджер (1214–1294) – английский философ, богослов, естество испытатель-энциклопе дист. Завершив образование в Оксфорде, он переехал в 1236 г. в Париж, стал преподавать в университете. Вступил в монашеский орден францисканцев. Большое впечатление на него произвел живший в Париже Петр Перегрин, проводивший опыты по магнетизму (он указал на существование двух разноименных магнитных полюсов, которые взаимно притягиваются).

За свободомыслие Роджера заточили в монастырь, выпустив лишь по указанию папы Климента IV Ему Бэкон посвятил три сочинения, в которых изложил свои взгляды, не вполне отвечавшие церковным канонам. Преподавал Рождер и в Англии, где тоже подвергался гонениям. Его идеи, подобно семенам, оставшимся в почве на зиму, «проросли» значительно позже, когда возрос авторитет экспериментальных знаний, и они получили надежную методологическую основу прежде всего в механике, физике.

Роджер Бэкон. Средневековая гравюра

Неудивительно, что его не понимали. Общество, даже в лице своих профессиональных интеллектуалов, отстает в своем развитии от выдающихся личностей. Оно должно еще «дозреть» до восприятия их идей. «Людям, идущим в науке новым путем, – писал Роджер, – всегда приходилось бороться с препятствиями и возражениями. Но истина все же крепнет и будет крепнуть вплоть до дней антихриста».

В творчестве Роджера Бэкона наиболее полно раскрылись достоинства оксфордской школы. Его за обширные знания и ясный ум называли «Волшебным Доктором». Он был учеником Гроссетеста; отдавал предпочтение изучению природы, а не схоластическим умствованиям. По его мнению, знания открывают перед человеком возможность великих свершений: передвигаться по суше в коляске без коней, а по морю – в судне без парусов и гребцов, летать по воздуху и погружаться в морские глубины, наблюдать мельчайшие пылинки и далекие звезды.

Увлеченность разнообразными знаниями определила его интерес к астрологии и алхимии. Бэкон четко отделял религиозный метод, основанный на вере и мистических откровениях, от научного, требующего подтверждения идей экспериментами, точными наблюдениями. Главными разделами философии он считал математику, этику и физику – науку о природе, включающую астрономию, оптику, медицину, технические знания.

Особенно высоко ценил Роджер математику, полагая, что «с ее помощью следует изучать и проверять все остальные науки». К логике он относился скептически. Действительно, рассуждения, не имеющие опоры на факты и опыт, можно использовать для доказательства чего угодно, лишь бы не были нарушены формальные приемы и правила. Софистика и схоластика в полной мере пользовались достижениями формальной логики.

Роджер в то же время доказывал, что не может существовать много обитаемых миров, а есть лишь один, ограниченный в пространстве и времени.

Он выделил три способа познания: веру, рассуждения и опыт. По его словам: «Опытная наука – владычица умозрительных наук». Это было предвестием идеологии Нового времени, отдавшей предпочтение научно-техническим знаниям. Классификация способов познания, по Роджеру Бэкону, выглядит таким образом:

– вера в авторитет (религия);

– умозрительные рассуждения (философия);

– знание на основе опыта (наука).

Он ввел понятие «экспериментальная наука». Она наиболее совершенна, «всем служит и удивительным образом дает уверенность; она не опирается на логические аргументы, какими бы сильными они ни были, потому что они не доказывают истину, если одновременно с ними не присутствует опыт, касающийся вывода».

По мнению Роджера, Библия требует не только почитания, но и критического анализа. Он не был согласен с отдельными ее фрагментами, неточно, на его взгляд, переведенными. Внешний опыт (обыденный и научный) он отделял от внутреннего, данного свыше, – в озарении, откровениях. Истины Священного Писания и религиозные образы неподвластны внешнему опыту.

Роджер проводил алхимические опыты и, возможно, синтезировал взрывчатое вещество (порох?). Он писал о смеси, содержащей селитру, серу и некоторые другие компоненты, способной производить гром и блеск. Церковь повелела ему держать в секрете свои изобретения.

По примеру Франциска Ассизского (1182–1226), он призывал вернуться к идеалам бедности, простоты, взаимопомощи первохристиан; критиковал духовных и светских владык за лицемерие, корыстолюбие, коррупцию. И все-таки верил во вселенскую роль христианской церкви, которая сможет организовать и возглавить идеальное общество на Земле. Для этого нужны просвещенные священники – знатоки наук и религиозных откровений, носители высоких моральных качеств. Римский папа как наилучший и умнейший из них должен возглавить власть духовную и светскую. Всем государствам суждено объединиться, а народам принять христианство.

Такой была одна из первых социальных утопий. Она предполагала как обязательные условия духовное единство людей и опору на высокие идеалы разума и добра.

Из высказываний Роджера Бэкона:

– Пока длится невежество, человек не находит средств против зла.

– Важнейшие тайны мудрости остаются в наши дни неизвестными толпе ученых за недостатком правильного метода.

– Бог, ангелы, загробная жизнь… труднодоступны для человеческого знания, и чем более они возвышенны, тем менее нам известны.

Средневековая церковь старалась подавить инакомыслие и вольнодумство. Но ростки «крамольных» идей пробивались в среде самих же священников, интеллектуалов. Например, сочинения Давида Динанского как еретические были уничтожены по постановлениям Парижского (1210) и Латеранского (1215) вселенских соборов.

Конец ознакомительного фрагмента.