Николай Кузьмин - Войсковые разведчики в Афгане. Записки начальника разведки дивизии Страница 43

Летчик капитан Ластухин был разбит вообще всмятку. Светлый комбинезон весь в засохшей крови. У него «духи» взяли только пистолет и сняли тапочки с ног.

Простите за такие натуралистические подробности, но я один из очень немногих свидетелей, поэтому хочу рассказать детально все то, что видел своими глазами. Мы положили тела погибших на плащ-палатки и понесли их на вертолетную площадку. При выходе нас пытались несколько раз обстрелять с ближних гор, но патрулировавшие над нами вертолеты быстро это пресекали.

Похоронен майор Ярощук в Калининграде, специальным постановлением горсовета на одном из воинских кладбищ, где покоятся останки солдат и офицеров Красной Армии, погибших при взятии Кенигсберга в 1945 году. В 1989 году в парке «Юность» в центре города открыт памятник погибшим воинам-афганцам, где выбиты фамилии всех погибших. Михаил Григорьевич тоже в этом списке. Его семья: жена, две дочери, внук по имени Михаил (в честь деда), живут в Калининграде. Недавно, прочитав этот очерк в Интернете, на меня вышел Михаил, а потом и его мать Надежда – одна из дочерей МГ.

Я, когда слышу песню А. Розенбаума «В горах Афгани…», всегда вспоминаю Михаила Григорьевича Ярощука, вечная ему память и слава!

Конец «прокурора»

Одним из самых распространенных видов боевых действий в Афганистане были засады. По всем военным канонам, засада – это способ ведения разведки, заключающийся в нападении разведывательного органа в тылу противника на выдвигающийся небольшой объект с целью захвата пленных и документов.

В специфичных же условиях войны в Афганистане засада считалась видом боевых действий для всех общевойсковых частей и подразделений. Их проводили не только разведывательные, но и мотострелковые подразделения. Обычно в дивизии ежесуточно проводилось 10–12 засад, однако их эффективность была гораздо ниже ожидаемой.

Все дело в том, что главным критерием успеха здесь была внезапность действий, а для этого – скрытость занятия положения для нападения.

В условиях, когда наши гарнизоны были под постоянным наблюдением душманов и их пособников, практически невозможно было незаметно выйти из гарнизона в район засады.

Что уж мы только не делали, какие приемы не использовали, чтобы обмануть наблюдение, однако редко это удавалось. Зачастую наши засады заканчивались тем, что засадная группа сама попадала в засаду и несла потери.

Так, в июле 1983 года в предгорьях вблизи Мазари-Шарифа при выдвижении в район засады, попала сама в засаду разведывательная рота 122 мсп, погиб начальник разведки майор В.Ф. Бондаренко и солдат-разведчик рядовой Козлов.

3 мая 1984 года вследствие того, что сводный разведывательный отряд, основу которого составляла разведывательная десантная рота 783 орб, возвращался тем же маршрутом, что и выходил на боевые действия, он попал в «духовскую» засаду. В ожесточенном бою погибли 13 разведчиков, в том числе старшие лейтенанты Олег Антоненко, Василий Павлюк, артиллерийский корректировщик старший лейтенант Владимир Пирогов и 10 солдат: сержанты Н.К. Самойлюк, Н.А. Каштуев, А.В. Чертенков, младший сержант А.В. Сполохов, рядовые А.И. Подкорытов, П.А. Клименко, радист-корректировщик рядовой Ю.В. Шабанов. К сожалению, фамилии троих разведчиков пока установить не удалось. 15 июля 1983 года погибли командир взвода разведроты 149 гв. мсп старший лейтенант Юрий Скроба и младший сержант Ю.И. Степановский – командир отделения, попавшие в засаду в одном из кишлаков вблизи Талукана. 29 сентября в аналогичной ситуации погиб командир взвода этой же роты старший лейтенант В.М. Дударь, несколько бывших с ним солдат отделались ранениями.

Были и другие подобные случаи: зачастую из-за небрежности, безответственности и пренебрежения элементарными правилами войны.

Но были и поучительные примеры. Так, в конце сентября 1984 года мы провели засаду в районе колодцев Каламкудук в 50 км западнее Кундуза. Это была уже вторая наша акция за месяц в этом районе. О первой я рассказал в очерке «Охота на Зайца», когда мы захватили группу из 36 душманов, направлявшихся в Пакистан.

Колодцы Каламкудук имели очень важное значение для душманов.

Они находились в степи Дашти-Арчи на машруте Калаи-Золь – Баглан и были промежуточным пунктом отдыха на пути караванов с севера Афганистана в Пакистан.

Все дело в том, что эти караваны двигались только ночью. Во-первых, потому, что опасались действий авиации, досмотровых групп на вертолетах и механизированных дозоров. Во-вторых, ночью не жарко, более комфортные условия движения. Кроме того, в пустыне такой яркий свет Луны, что от нее бывает даже тень и все прекрасно видно.

Выйдя к утру к колодцам, караваны в течение дня находились там, отдыхали, а с наступлением темноты продолжали путь к следующим колодцам. Эти маршруты и колодцы существовали сотни лет.

Необходимо было действиями засадной группы проверить караваны на их подходе к колодцам. В этой засаде я личного участия не принимал, занимался лишь ее подготовкой и воздушной разведкой района.

Командиром засадной группы я назначил своего помощника капитана Владимира Тарасова, опытного разведчика, недавно переведенного к нам из 56 гв. одшбр. С ним направил и своего нового переводчика А. Асланова. В состав группы было назначено 12 человек от 783 орб.

Боевая задача: десантироваться с вертолетов в назначенном районе, занять позицию для засады, при обнаружении каравана остановить его и досмотреть, если будет оказано сопротивление – уничтожить.

Особенностью данной засады было то, что все наши разведчики были одеты в афганскую национальную одежду. У меня было 17 ее комплектов, которые я добыл ранее через знакомых советников ХАДа и Царандоя, кроме этого, кое-что было и в разведбате.

Для чего? Все дело в том, что высаживаться с вертолетов придется в светлое время и в 2–3 км от района засады. Даже если высадка пройдет незамеченной, то в ходе выдвижения десант будет обнаружен. Это только на первый взгляд пустыня безжизненна, на самом деле там пастухи, автомобили, местные жители, и все имеют глаза.

Видимость в пустыне на несколько километров, и четко, даже без бинокля, видно, что двигаются «шурави». Система наблюдения и оповещения у душманов была отработана досконально.

А группа людей в национальной одежде вызовет меньше подозрений, хотя и видно, что она с оружием. Мало ли каких людей с оружием ходит по пустыне вечером и ночами?

Короче говоря, к 16.00 я прибыл на аэродром, проконтролировал прибытие туда засадной группы, проверил экипировку разведчиков, поставил им боевую задачу, уточнил вопросы взаимодействия и периодичность сеансов радиосвязи.

Группа имела сильное вооружение: автоматический гранатомет АГС-17, несколько пулеметов ПКМ, автоматы, в том числе и с приборами бесшумной стрельбы (ПБС-1).