Дмитрий Володихин - Рюриковичи Страница 43

Александр Ярославич подставил под удар орденского тарана новгородское ополчение — лучников и копейщиков. Пока передовые отряды рыцарей пробивались через плотный строй новгородской пехоты, лучшие силы русских — княжеские дружины — не трогались с места. Дружинники стояли позади ополчения, ожидая приказа к атаке.

Русские пешцы отступали, неся большие потери. Они оказывали яростное сопротивление, осыпая неприятеля стрелами. Однако мощи ударного клина ополченцы противостоять не могли. Тем более что справа и слева рыцарей поддерживала пехота. Не одни немецкие всадники бились на льду Чудского озера — рядом с ними, воодушевляясь их успехом, следовал рой эстов[70].

Стальной рыцарский строй разрезал построение новгородцев пополам и уткнулся в княжеский дружинный полк.

В разное время было высказано немало гипотез по одному малопонятному вопросу: почему рыцарский клин, разрубив центр русской позиции, не развернулся и не начал бить отдельные части? Некоторые специалисты считали, что за новгородским пешим полком князь поставил «санный обоз» — уткнувшись в него, рыцари потеряли строй и темп наступления. Другие полагали, что развороту помешали особенности местности: озерный берег с большими валунами, ямами, каменистым подъемом и т. п. Но источники ни о чем подобном не говорят. Скорее, немецкая сила столкнулась не с обозом и не с озерным берегом, а с княжескими дружинниками.

Конницу Александру Ярославичу удалось сберечь. Она вступила в сражение на втором этапе неутомленной и не понесшей потерь. Ее атака переломила ход битвы. Дружинники ударили рыцарям навстречу, а также в обход собственной пехоты — по левому и правому крыльям неприятельского войска. Этот маневр смешал ряды противника, сокрушил его самообладание и дисциплину. Эсты, защищавшие немецкую «свинью» с боков, не проявили особенной стойкости. Они предпочли разбежаться под напором дружины. При этом фланги рыцарского строя потеряли прикрытие, обнажились.

«И бысть сеча жестокая, и стоял треск от ломающихся копий и звон от мечевых ударов, и казалось, что двинулось замерзшее озеро, и не было видно льда, ибо покрылся он кровью» — так впоследствии напишет о страшном побоище на льду Чудского озера автор Жития Александра Невского.

А вот как видели происходившее на Чудском озере сами немцы:

Войско братьев было… слишком маленьким.Однако они пришли к единому мнениюатаковать русских.Немцы начали с ними бой.Русские имели много стрелков,которые мужественно приняли первый натиск,[находясь] перед дружиной князя.Видно было, как отряд братьеводолел стрелков;там был слышен звон мечей,и видно было, как рассекались шлемы.С обеих сторон убитые падали на траву.Те, которые находились в войске братьев,были окружены.Русские имели такую рать,что каждого немца атаковало,пожалуй, шестьдесят человек.Братья достаточно упорно сопротивлялись,но их там одолели.Часть дерптцев вышлаиз боя, это было их спасением,они вынужденно отступили.Там было убито двадцать братьев,а шесть было взято в плен[71].

Используя терминологию Второй мировой войны, немцы, покинутые «чудью», попали в «котел». Эстов, сумевших пробиться из окружения, новгородцы преследовали до противоположного берега озера, не давая перестроиться и контратаковать. Орденское войско стояло до конца и легло на месте.

В тот день Орден постигло тяжелое поражение. Судя по русским источникам, пало 400 одних только немецких воинов и еще 50 оказалось в плену. Не рыцарей, хотелось бы подчеркнуть, а просто немецких ратников, то есть и оруженосцев, и «кнехтов»-горожан из числа колонистов. Сколько полегло представителей покоренных немцами народов, определить невозможно. Причем летопись четко указывает: немцев в основном перебили, а «чудь» (эстов) гнали семь верст, но часть все-таки ушла. Очевидно, тем немногочисленным «дерптцам», которые, по словам «Рифмованной хроники», «вышли из боя», удалось скрыться в окружении огромных толп эстов.

Победитель всегда имеет склонность преувеличивать свои достижения, точно так же как и побежденный — преуменьшать свое поражение. Однако немецкие источники подтверждают факт разгрома: одних только рыцарей-«братьев» полегло два десятка, а шестеро оказались в русском плену[72]. Следовательно, ударный кулак неприятельской армии был раздроблен.

Пленников прогнали босыми и со связанными руками по льду. Немцев не столько терзали, сколько позорили, накрепко вбивая страх перед Русью. Войско победителей, тяжело нагруженное добычей, отягощенное полоном, медленно двинулось во Псков.

Видя псковичей, торжественно встречающих рать, князь сказал им: «Аще кто напоследи (впоследствии. — Д. В.) моих племенник (родственников. — Д. В.) прибежит кто в печали или так приедет к вам пожити, а не примете, ни почестете его акы князя, то будете окааини и наречетася вторая жидова, распеншеи Христа». В его словах содержится упрек: родню Александра Ярославича, а особенно его отца здесь недолюбливали. И князь призывал псковичей переменить такое отношение, помня о его заслугах перед городом.

Ледовое побоище решило исход большой войны. Орден вынужденно отправил в Новгород посольство во главе с Андреасом фон Стирландом; тот заключил мир, отказавшись от всех прежде завоеванных новгородских и псковских территорий. Собственно, оттуда рыцарей уже вышибли вооруженной рукой… Тогда же договорились о размене пленными.

В среде современных исторических публицистов искусственно поддерживается миф, согласно которому сражения, которыми прославился князь Александр, были столь ничтожны, что в западных хрониках они даже не упоминаются.

Эта идея родилась из чистого невежества. Битва на Чудском озере отражена в немецких источниках, например, в той же «Старшей Ливонской рифмованной хронике». Выше приводились обширные выдержки из нее. Известия о битве 1242 года есть и в более поздних немецких хрониках, вплоть до XVI века.

Основываясь на свидетельствах «Старшей Ливонской рифмованной хроники», отдельные историки говорят о незначительном масштабе сражения, ведь там сообщается о гибели «всего-то» двадцати рыцарей. Но здесь важно понять, что речь идет именно о «братьях»-рыцарях, выполнявших роль главной ударной силы. О потерях же среди их оруженосцев, кнехтов и набранных в войско представителей балтийских племен там не говорится ничего.

Что касается Невской битвы, то она действительно не нашла отражения в шведских хрониках. Но, по мнению И. П. Шаскольского, крупнейшего российского специалиста по истории Балтийского региона в Средние века, «этому не следует удивляться. В средневековой Швеции до начала XIV века не было создано крупных повествовательных сочинений по истории страны типа русских летописей и больших западноевропейских хроник». Иными словами, следы Невской битвы у шведов и искать-то негде.