Евгений Велихов - Я на валенках поеду в 35-й год... Воспоминания Страница 43

По существу меня никто не поддерживал в Академии, кроме А. П. Александрова. Физики считали: всё, что нужно, они сделают сами; механики и управленцы — тем более, а вот математики не были едины. Создание нового отделения поддержали так называемые прикладники — академики А. Н. Тихонов и А. А. Дородницын и многие очень талантливые учёные, например, H. Н. Моисеев, О. М. Белоцерковский — не видевшие в существующих отделениях для себя никакой перспективы. У нас была небольшая группа сторонников и политическая поддержка ЦК.

Когда умер М. А. Суслов, Ю. В. Андропов переместился в его кресло. Я пришёл к нему на приём, и это был единственный в моей жизни случай, когда власть выслушала меня основательно, неторопливо и решение было принято сразу. Конечно, Ю. В. Андропов был подготовлен к разговору своим прежним положением в КГ Б, достаточно хорошо осведомлён о том, что происходит в мире, и без иллюзий оценивал ситуацию, сложившуюся в нашей стране. «Сейчас начальство отдыхает в Пицунде. Когда вернётся, я займу своё место, и мы всё осуществим», — сказал Ю. В. Андропов. Но совсем скоро после нашего разговора Ю. В. Андропов стал Генсеком, и на него свалились все накопившиеся проблемы, включая те, что были связаны с его здоровьем. Я с ним больше не встречался, но по телефону доступ имел. Мне активно помогали его помощники Б. Владимиров и А. Вольский, с которыми мы быстро стали единомышленниками.

Несмотря на яростное сопротивление премьера Н. А. Тихонова и Госплана, постановление о развитии в АН СССР работ по информатике всё-таки вышло. В 1984 году мы открыли в Академии наук отделение информатики и начали создавать инфраструктуру. Но, к сожалению, уже без Ю. В. Андропова.

В Академии стала складываться группа энтузиастов массового применения компьютеров. В нее вошли сотрудники лаборатории В. М. Брябрина из ВЦ, В. Б. Бетелин с мехмата МГУ, А. Т. Рахимов с физфака и др. Открылся и Московский компьютерный клуб по инициативе братьев Пачиковых, создавших позже одну из самых успешных компаний «Parallel Graphics», и будущего компьютерного олигарха Толи Карачинского. Первые персональные компьютеры «Коммодор» купил для клуба Гарри Каспаров. Случилось это так. Мы с младшим сыном Павлом отправились летом в Загульбу — ему из-за болезни почек нужна была тёплая вода Каспия. Там же отдыхал и готовился к соревнованиям Г. Каспаров под мощной опёкой своей мамы. Мы познакомились в столовой, где встречались каждый день. Потом Гарри нашел меня в Москве, предложил помощь в развитии персональных компьютеров в СССР и стал одним из главных спонсоров Московского компьютерного клуба. Клуб сыграл и продолжает играть важную роль в привлечении и образовании молодёжи, но об этом надо говорить отдельно и подробно.

Через ВЦ на нас вышел совершенно особый учёный из Массачусетского технологического института, профессор Эд Фредкин. Он — один из тех энтузиастов, которые совершенно искренне и бескорыстно хотели помочь СССР освоить новую революционную технологию персональных компьютеров, считая, что социализм идеально подходит для её развития и без нее не обойдётся. Во втором он оказался прав, а в первом, к сожалению, нет. Мы с ним публиковали статьи, посылали записки в ЦК, но не очень преуспели. Господствовала догма о преимуществе иерархических систем, где вместо персонального компьютера нужны были только терминалы. Кстати, как это бывает в технике, именно сейчас, в 10-е годы XXI-го столетия, мы возвращаемся к похожей идее, но с учётом развития сетей и абсолютно иного уровня микроэлектроники. Тогда же развитие шло в противоположном направлении.

Пытались ввести персональные компьютеры в школу. Боролись с министром просвещения М. А. Прокофьевым за увеличение госзаказа, организацию закупок «Ямаха» и организацию своего производства «Корвет» — разработки лаборатории А. Т. Рахимова в НИИЯФе МГУ. В конце концов убедили всех.

Но правительство пошло по стандартному пути создания промышленности на манер ВАЗа, игнорируя опыт мирового производства — путь так называемой вертикальной интеграции. Вырубили виноградники в Кишинёве. Начали строить суперпроизводство, но было поздно: другие страны, начиная со значительно меньшего уровня, захватили мировой рынок и создали самую динамичную промышленность. А персональные компьютеры прорвались к нам через все рогатки, и на этом выросли многие частные капиталы. Советская система организации промышленности оказалась неадекватна новому времени, и мы до сих пор пожинаем плоды, прежде всего, в виде низкой производительности труда в нашем хозяйстве.

В АН мы пытались локально организовать производство самих персональных компьютеров, программного обеспечения и процесс обучения основам информатики в школе. Были кое-какие отдельные достижения, но в целом провал в освоении и применении информационных технологий заполнить не удалось. Анализ причин выходит за рамки воспоминаний, это слишком серьёзная тема, имеющая самое прямое отношение к сегодняшнему дню. Однако надо иметь в виду и особенности эпохи. Ксерокс и принтер были под замком и охраной. А персональный компьютер перенёс на экран, по образному выражению А. Солдатова, национальную границу.

В конце 70-х у меня дома появился первый персональный компьютер «Apple». На нём была установлена простенькая программа «Саргон», обучающая игре в шахматы. Павел, мой младший сын, тогда ему было 5 лет, ещё не читал ни по-русски, ни по-английски, поэтому методом проб и ошибок самостоятельно постигал основы игры. В случае ошибки компьютер писал: «Syntax error». Компьютер постоянно обыгрывал Павла, что очень его расстраивало. Но однажды он торжественно позвал меня и показал позицию на экране. Игра шла, но у компьютера не было короля. Я спросил сына, как ему удалось «съесть» короля, если это запрещено правилами. Оказывается, каким-то «мистическим» способом он смог обнаружить сложную, состоящую из двух действий, команду. Эта команда предназначалась для начала игры, когда компьютер предлагает цвет шахмат, и игрок ее использует, чтобы изменить цвет. Павел же дожидался шаха, менял цвет и «съедал» короля. В дальнейшем он усовершенствовал тактику: не дожидаясь шаха, использовал команду после того, как компьютер изрядно его громил, менял цвет и продолжал игру с выигрышной позиции.

Так я приобрёл опыт освоения процесса развития информационной революции в условиях разрыва поколений. Общаясь с Павлом и компьютером, я многое понял о взаимодействии естественного и искусственного интеллектов. На первом этапе общения компьютер для ребёнка — игрушка, затем он начинает относиться к нему, как к существу одушевлённому, и на заключительном этапе — как к инструменту. Сегодня наступает время так называемой когнитивной науки, возможно, самого значительного события нашей эпохи.