Кристиана Дерош-Ноблькур - Тутанхамон. Сын Осириса Страница 43

Когда двор окончательно обосновался в столице, в фиванском искусстве утвердили новое направление. Прежний грациозно-элегантный и вычурный стиль испытал на себе влияние еретического экспрессионизма, которое спасло его от упадка и застоя. Художники старой школы, поначалу в изумлении отвергавшие новые веяния, постепенно уступили требованиям времени и усвоили отдельные приемы, позволявшие им изображать вещи такими, какие они есть. Очарование и изящество остались, но вкус к деталям и повествовательности, позволявший толковать традиционные сюжеты как жанровые сцены, одухотворил все виды живописи, включая парадный портрет.

Амарнское влияние проявляется в построении композиции, во внимании к характерам, событиям и жестам, никогда ранее не изображавшимся. Молодой принц, в отличие от своего старшего брата, не произвел радикальный переворот в творчестве придворных художников, но в первые годы его правления возник и развился совершенно новый, особый «тутанхамоновский» стиль, определивший своеобразие знаменитых барельефов праздника Опет в луксорском храме, а также совершенно очаровательных росписей на слоновой кости, эмалей на золотых пластинах, покрывающих деревянный сундук в гробнице и на спинке трона. Эти росписи замечательно передают красоту младшего сына Тии, его тонкий, слегка изогнутый нос и широкие густые брови.

Мода продолжила диктовать ношение особых головных уборов и причесок, тонких льняных набедренных повязок и туник, оживляемых поясами и ремнями ярких цветов, соответствующих по тону огромным ожерельям, которые закрывали почти половину груди. Отдельные предметы обстановки царского дворца кажутся даже вычурными, скажем некоторые вазы и алебастровые светильники. Тем не менее они, по-видимому, нравились маленькому царю и царице. Никаких упоминаний о детях, родившихся от их брака, до нас не дошло, и ровно так же нам ничего не известно о вкусах царственной четы. Несмотря на роскошь и разнообразие погребальных предметов Тутанхамона, ничто в них не указывает на какие-либо личные предпочтения. Хотя все, что могла производить страна, принадлежало фараону, сокровища в его гробнице свидетельствуют об уровне развития египетской цивилизации, об обычаях и обрядах, но ничего не говорят о самом умершем.

Не следует делать поспешных выводов, глядя на оружие и боевые и охотничьи сцены, окружающие Тутанхамона в гробнице. Действительно ли он преследовал страуса в пустыне на колеснице, запряженной горячей лошадью? Разили ли его стрелы гиену и козерога? В любом случае он не в силах был противостоять взрослому льву, поэтому золотой нагрудник (предшественник кольчуги), изготовленный специально для него, он надевал только на торжественные парады, когда проезжал по Фивам в своей колеснице, за которой следовали пленные чужеземцы, и принимал хвалу за подвиги, которые физически не мог совершить. В самом деле, нет никаких достоверных свидетельств того, что Тутанхамон когда-либо участвовал в войнах, и определенно не на поле битвы он слушал пение боевых труб, а на берегу Нила во время больших праздников, вдали от Азии, которая всегда представляла скрытую угрозу для его царства.

Слабость египетских войск приходилось компенсировать тонкой дипломатией, и «Божественный отец», Эйэ, полностью полагался в этом на посланников фараона, в особенности на Хоремхеба, писца армии, который в начале правления Тутанхамона преуспел в сборе податей в Ливии и Палестине. Хюи, в качестве посланника его величества, пригласил во дворец вождей ретену, которые в духе истинных торговцев, без ненужного подобострастия, привезли с собой целый торговый караван; все это они поднесли царю в качестве «даров», рассчитывая, согласно молчаливой договоренности, получить в обмен вещи эквивалентной стоимости. Переписка между восточными вождями и египетскими царями в течение этого периода не оставляет сомнений по поводу такого толкования данной сцены, которую некоторые исследователи предпочитают рассматривать как завершение азиатской кампании молодого царя, а другие – как эпизод его коронации.

В начале правления Тутанхамона Хоремхебу, со своей стороны, удалось собрать всю дань в Палестине, но, возможно, он преувеличил значение этого деяния. На стенах его первой гробницы, сооруженной в Мемфисе, впечатляющая процессия, состоящая из представителей всех азиатских народностей, сопровождаемая кавалерией, доставляет собранную дань фараону (фрагменты хранятся в Лейденском музее). Фактически царская армия в то время была совершенно беспомощна и терпела постоянные поражения в Малой Азии. «Заказчик» «стелы восстановления храмов», воздвигнутой от имени Тутанхамона, другими словами Хоремхеб, не делал из этого секрета:

«Если одну [послать армию] в Джахи (родовое название Сирии), чтобы расширить границы Египта, она не добьется никакого успеха».

Это была критика мирной политики Эхнатона, которой Хоремхеб всегда открыто противостоял. Однако виновником случившегося был не только царь-еретик, но и его отец, Аменхотеп III, который оставлял без внимания жалобы и просьбы о помощи своих союзников, как это однозначно следует из амарнской переписки. Так, жалобы поступали от царя Акиззи. Граждане Тунипа (Алеппо) в течение двадцати лет умоляли о помощи, но безрезультатно; Аменхотеп III не предпринимал никаких действий. Можно также вспомнить о мольбах Риб-Адди, царя Библа, союзника Египта, который, в конце концов, не выдержал атак Азиру, царя Амора, союзника бедуинов и Хапиру Сагаз (головорезов). В этот период началась жестокая война между митаннийцами и хати (библейские хетты), но Египет даже не пытался защитить своих союзников от внешней агрессии. Официально он поддерживал видимость дружественных отношений с разными племенами, воевавшими между собой. Тушратта, царь Митанни, выдал замуж родную сестру и дочерей за фараона, но и Суппилулиума, который угрожал митаннийскому царству, судя по всему, имел неплохие отношения с египетским двором. Он не спешил завоевывать Митанни, наученный горьким опытом войны в Анатолии, но ему удавалось поддерживать и крепить союзнические связи, которые на неспокойном Востоке часто служили для того, чтобы вести двойную игру.

Маловероятно, чтобы Хоремхеб во время правления Тутанхамона действительно проводил грандиозные военные кампании в бурлящей Азии, и даже если ему сопутствовала умеренная удача в Палестине, он в основном был занят тем, что защищал границы Египта. В его гробнице в Мемфисе изображены палестинские беженцы, изгнанные из своих земель бедуинами из-за Иордана. Они добрались с изголодавшимися семьями до границ Египта и умоляли военачальника вступиться за них перед царем, чтобы тот предоставил им убежище: