Дуглас Уайт - Быть Леонардо Ди Каприо Страница 44

Поначалу у них не было возможности встречаться, поскольку Жизель жила в Нью-Йорке, а он за две с половиной тысячи миль от нее, в Лос-Анджелесе. В одном из ранних интервью Жизель рассказала, что привлекло ее в кинозвезде-миллионере: «Нас познакомил один мой хороший друг. Мне показалось, что Лео классный. Он был умен и не болтал ерунды. Мы просто подружились. У нас много общих друзей, и мы все тусуемся вместе. Он живет в Лос-Анджелесе, а я в Нью-Йорке, но мы встречаемся, когда оказываемся в одном городе».

Супермодель, очевидно, пришлась Ди Каприо по сердцу, несмотря на то что она как-то сказала, что единственной преградой между ней и ее новым мужчиной может быть только ее любимая собачка Вида. «Мой единственный спутник на данный момент – это моя собачка Вида. Я беру ее с собой повсюду, даже на показы».

Жизель говорила так же, как и молодой Ди Каприо на заре голливудской карьеры. Как и Лео, Жизель была мудрой и зрелой не по годам – к своим девятнадцати она уже стала миллионершей. Она родилась в семье немецких иммигрантов. Ей тоже пришлось сформулировать для себя твердые принципы и следовать им в работе. Ведь модельный бизнес – это безжалостная индустрия.

Лео предостерегал Жизель по поводу подводных камней в кинобизнесе, ведь именно туда она стремилась в то время, когда они начали встречаться. Она пробовалась на роль в фильм «Ангелы Чарли» (2000), но проиграла Люси Лью. «Актерство – это красиво, – сказала она. – Но мне некомфортно делать что-то, если я к этому не готова. А я была не готова. Если вы снимаетесь в кино, то должны делать это хорошо и отдаваться работе на сто процентов, а я тогда не была на это настроена. Я предпочитаю вовсе чего-то не делать, чем делать это плохо. Я хочу несколько лет поучиться актерскому мастерству, чтобы играть хорошо. А пока целиком и полностью посвящаю себя модельному бизнесу».

Легенда гласит, что великолепную Жизель нашли в Макдоналдсе в Сан-Паулу, но сама она рассказывает о своем восхождении так: «Я уехала из крошечной деревушки на юге Бразилии, где жили мои родители, и переехала в Сан-Паулу. Я училась и работала в выходные. Мне предложили стать моделью, когда я ходила по магазинам в торговом центре. Сначала я отказалась, но потом подумала, что это будет здорово, поскольку я смогу сама содержать себя».

Она прилетела в Лондон, где английский дизайнер Стелла Маккартни дала Жизель возможность проявить себя. Ее репутация потрясающего новичка, к которому стоит присмотреться, укрепилась, когда она уверенно справилась с дефиле на высоких каблуках в незабываемом весеннем показе Александра Маккуина 1998 года «Дождь». А когда Маккуин назвал ее «телом» – так в 1986 году журнал «Тайм» назвал знаменитую Эль Макферсон, – ставки возросли, и в течение года Жизель стала самой популярной фотомоделью, позируя для рекламных компаний известных марок: Миссони, Дольче и Габбана, Валентино, Джанфранко Ферре, Ральф Лорен и Версаче. Она стала противовесом образам эпохи «героинового шика» в моде, наступившей, когда британский фотограф Коринн Дей сняла Кейт Мосс для ее первой обложки «Вог» в 1993 году.

В 2000 году гром аплодисментов продолжал нарастать. Известная своей требовательностью Анна Вентура, главный редактор журнала «Вог», объявила ее «моделью нового тысячелетия». Словно пародируя модельный мир из фильма «Образцовый самец» (с Беном Стиллером в главной роли), Жизель превозносили за особую «гарцующую» походку.

К тому времени, когда она подписала контракт на двадцать пять миллионов долларов, став лицом компании нижнего белья «Виктория Сикрет», ее положение самой успешной модели в мире стало незыблемым.

Тем не менее, несмотря на свой успех, она оставалась глубоко верующей христианкой, ежедневно молилась и однажды даже попросила прощения у своего бывшего бойфренда, актера Джоша Хартнетта, за то, что разбила ему сердце. Ее высокоморальные установки распространялись даже на подиум, где она отказывалась участвовать в демонстрации слишком откровенных нарядов. Хотя ее называли «Буфера из Бразилии» и напоминали о популярности операций по увеличения груди у нее на родине, она упорно отказывалась носить открытую прозрачную одежду или обнажать грудь, к большому неудовольствию фотографов, освещавших Парижские показы мод. В отместку они создали шутливую группу давления под названием «Освободите вторую Жизель».

Как и Лео, Жизель уже видела обратную сторону успеха, став жертвой нападок со стороны бывшего босса Джона Касабланкаса из «Элит», назвавшим ее «чудовищной эгоисткой». Даже ее новый контракт был предметом пристального внимания, когда просочились слухи, что он содержит пункт о «незамужестве», на что Жизель отреагировала так: «Вы думаете, что я всерьез собираюсь отказаться от своей жизни и подписать контракт, который запрещает мне выйти замуж и иметь детей? Я вас умоляю, это самая большая глупость, которую я когда-либо слышала!»

В их первые дни Жизель говорила о том, что с нетерпением ждет случая сразиться с Лео в баскетбол, ведь в своем доме в Вудстоке, пригороде Нью-Йорка, она даже построила себе баскетбольную площадку «Я фанатка этого спорта. С десятилетнего возраста у меня была мечта стать профессиональной баскетболисткой, – сказала она. – Леонардо тоже любит играть, и он обязательно получит приглашение. Я его хорошенько взгрею на площадке».

Казалось, что Леонардо наконец встретил достойную спутницу жизни, которая так же успешна в своей области, как он в своей, и которая научилась добиваться своего. Скоро они стали самой горячей парой в мире шоу-бизнеса, и однажды их даже застали публично целующимися в переполненном знаменитостями ночном клубе в Нью-Йорке.

Это публичное проявление любви в компании таких фигур, как Пафф Дэдди, Кармен Электра, Джейсон Уильямс и Томми Хилфигер, стало и первым подтверждением того, что Леонардо порвал со своей бывшей компанией, в частности с Дэвидом Блэйном. Блэйн, превратившийся к тому времени из уличного волшебника в человека, устраивающего странные публичные демонстрации выносливости, отдалился от Леонардо и его друзей. Но тогда в клубе, в обществе Жизель, Лео демонстративно не замечал Блэйна, и произошло это меньше чем через год после того, как он проигнорировал вечеринку по случаю дня рождения Блэйна.

Казалось, Леонардо наконец остепенился, но ему еще нужно было убедить критиков в том, что он выжил после «Титаника». Пришло время появиться в его жизни одному из самых опытных и уважаемых режиссеров Голливуда – Мартину Скорсезе. Будучи его страстным поклонником, Ди Каприо много лет очень хотел с ним поработать, но такой возможности все не появлялось.