Константин Баев - Коперник Страница 44

Несмотря на это разрешение, Галилей был в 1633 году привлечен к суду за выпуск «Диалогов».

На этот раз Галилея не избавили от кары ни его полная готовность подчиниться всем требованиям инквизиции, ни формальная безупречность его поведения (он выпустил книгу с согласия папского цензора), ни его слова, ни его семидесятилетний возраст. Он купил себе жизнь ценою унизительной процедуры отречения и был приговорен к тюремному заключению без определения срока. Благодаря заступничеству высоких покровителей участь его была потом несколько смягчена: вместо тюрьмы местом его пребывания была назначена загородная вилла Арчетри близ Флоренции. Но ни один человек не мог проникнуть к Галилею без ведома инквизиции, каждый его шаг и каждое слово находились под надзором стражи.

Таким образом, в начале XVII века конфликт между наукой и церковью разгорелся с полной силой. Церковь одержала «победу» над наукой. Но она не была в силах остановить работу научной мысли. Более того, последующее развитие астрономии дало столько бесспорных доказательств правильности теории Коперника, что католическая церковь не могла оставаться на позициях декрета 1616 года, не рискуя совершенно дискредитировать религию в глазах масс. Тогда она вынуждена была капитулировать; сначала она должна была фактически отказаться от отрицания факта движения Земли; затем пришлось пойти и дальше, и в начале прошлого столетия декрет 1616 года был формально отменен. Лютеранская церковь еще раньше отступила от указаний своего основателя.

Много хитроумия было затрачено богословами всего христианского мира, чтобы «согласовать» учение Коперника с библейским учением. Тем не менее это учение, наравне с учением Дарвина о происхождении видов, наряду с целым рядом других достижений науки, расшатывает до основания устои религии. Когда-то буржуазия в своей борьбе против феодализма не раз пользовалась оружием науки в борьбе с церковными суевериями. Сейчас, в эпоху загнивания капитализма, буржуазия сама бросилась в объятия религии, видя в ней последнее свое духовное прибежище. Знамя науки перешло в руки победоносного пролетариата.

В арсенале воинствующего материализма учение Коперника ныне является мощным оружием борьбы с религией.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Десятая глава первой книги «Об обращениях небесных кругов» Коперника

Никто не сомневается, что небо (сфера) неподвижных звезд — самое отдаленнейшее. Древние философы распределяли планеты по продолжительности их обращения, следуя правилу, что, при равном для всех планет движении, планеты, наиболее отдаленные, должны казаться нам движущимися всего медленнее, как то доказывается в Эвклидовой оптике. Они полагали, что Луна ближе к нам, чем все планеты, так как она совершает обращение в кратчайшее время; что Сатурн должен быть самой дальней планетой, ибо он для своего обращения употребляет наибольшее время. Ниже его они ставили Юпитера и потом Марса. Относительно Венеры и Меркурия мнения разделялись, так как удаление их от Солнца иное, чем остальных планет.

По этой причине некоторые, подобно Платонову «Тимею», полагали, что эти две планеты находятся выше Солнца; другие же, по примеру Птолемея и многих других ученых, полагали их ниже Солнца. Алпетрагий же помещает Венеру выше, а Меркурия ниже Солнца. Те, которые следуют мнению Платона, полагают, что все темные тела, получающие свет свой от Солнца, если они находятся под Солнцем и не слишком от него удалены, должны представляться то наполовину освещенными, то вообще освещенными лишь отчасти (в какой-нибудь фазе); наконец, они должны лишаться и всего своего света, подобно тому, как это мы наблюдаем в новолуние.

Далее, если бы эти планеты находились между Землей и Солнцем, то должны были (смотря по величине своей) задерживать солнечный свет и вследствие этого производить затмения, чего, однако же, мы не замечаем, а из этого следует, что они находятся поверх Солнца[13]. Напротив того, те, которые полагают Венеру и Меркурия ниже Солнца, указывают на незаполненное пространство между Солнцем и Луною. Наибольшее расстояние между Землей и Луною равно 64½ земным диаметрам, наименьшее же расстояние Солнца — 1160; стало-быть, расстояние от Луны до Солнца — 1096 земных диаметров. Дабы такое значительное пространство не оставалось вовсе пустым, они помещают внутри его орбиты Венеры и Меркурия таким образом, что после Луны тотчас следует Меркурий, а далее — Венера, которая в верхней точке своей орбиты как бы принадлежит уже области Солнца; диаметр орбиты Меркурия заключает в себе 177 земных диаметров, диаметр же орбиты Венеры — 910. Кроме того, они допускают, что обе эти планеты испускают собственный свет или же проникнуты светом солнечным и поэтому светят при всяком положении; впрочем, могущие произойти от них солнечные затмения бывают весьма редки. Венера, а в особенности Меркурий, имеют столь незначительный диаметр, что никогда не могут закрывать собою более одной сотой доли солнечного диска, как то полагает Альбатегний, допускающий диаметр Венеры в десять раз меньшим диаметра Солнца; поэтому эти планеты могут образовать на поверхности Солнца лишь весьма незначительные пятна. Аверроэс, в своих «Комментариях на Альмагест», говорит, что во время соединения с Солнцем упомянутых двух планет им усмотрены были на Солнце черные пятна, и вот причина, почему поместили эти планеты ниже Солнца. Но как мало основательна эта теория, видно из того, что Птолемей наименьшее расстояние до Луны принимал равным 38 земным радиусам, новейшие же и лучшие наблюдения доказали, что расстояние это равно 52 радиусам; а между тем внутри этого пространства нам ничего не встречается, кроме воздуха, и, если угодно, того, что называют огненной стихией[14]. Кроме того, так как Венера удалена от Солнца приблизительно на 45°, поперечник ее орбиты должен в шесть раз превосходить ближайшее расстояние ее от Земли, и, таким образом, остается огромное пустое пространство. Птолемей утверждает, что Солнцу надлежит занимать средину между планетами, удаляющимися от него то на значительное, то на малое расстояния; но неосновательность этого предположения доказывает нам Луна, удаляющаяся от Солнца на весьма различные расстояния. Наконец, как объясняют астрономы, принимающие Венеру и Меркурия ниже Солнца, движения этих планет, не похожие на движение Солнца? Поэтому выходит, что Земля не может служить тем центром, к которому должен быть отнесен порядок орбит; в противном случае порядок должен бы быть иной, и не видно причины, почему Сатурн должен быть принимаем на большем расстоянии, нежели Юпитер.