Екатерина Мишаненкова - Уроки счастья от тех, кто умеет жить несмотря ни на что Страница 44

Эта маленькая, но такая важная победа сделала Святослава Федорова фаталистом и трудоголиком. Вот такое странное сочетание – бесконечная вера в себя и свои силы и одновременно работа на износ. Осталось в прошлом легкомысленное отношение к учебе. Федоров резко повзрослел и решил: пусть он и не совсем по собственному желанию выбрал для себя профессию врача, но теперь это его путь на всю жизнь, а значит, надо не только пройти его достойно, но и взойти на самую вершину.

8 марта 1951 года он, еще будучи студентом, провел первую в своей жизни операцию. На кафедре все готовились к празднику, когда привезли слесаря, которому в глаз попал отколовшийся кусочек зубила. Федоров должен был только ассистировать, но хирург сделал анестезию, а потом сказал ему: «Оперировать будешь сам».

В тот день профессия хирурга-офтальмолога из обычной работы превратилась для него в призвание. С инструментами в руках, оперируя живого человека, он наконец почувствовал, что это не просто случайно выбранная специальность, а его судьба.

Люблю оперировать… Чувствуешь свою власть над процессом, словно ты в полете. И как бы идешь все время по лезвию бритвы, но знаешь, что дойдешь, не упадешь. Ощущение ответственности и полезности того, что делаешь: этот пациент, почти слепой, завтра будет нормально видеть… Я человек импульсивный, взрывной и потому не мог бы быть, скажем, терапевтом: мне необходимо быстро увидеть результат сделанного. А пациенты прямо у нас в клинике выбрасывают за ненадобностью очки! Операция – процесс динамичный, всегда творческий.

В 1952 году, после окончания института, следуя своему решению идти вперед по выбранной дороге, он сразу хотел поступить в ординатуру. Но его отец все еще находился в заключении, и сыну «врага народа» продолжать обучение не позволили. С этим пришлось смириться, но вот с распределением он решил бороться. Его собирались отправить в Тюмень, а от холода у него открывались трофические язвы на ноге. К тому же мать он взять с собой не мог, и она осталась бы совершенно одна, без помощи и поддержки.

Вместе с приятелем они отправились в Москву, чтобы добиться нового распределения. Денег у них не было, поэтому большую часть пути они ехали «зайцами». Но зато в Москве удача их не оставила, и они сумели попасть на прием к заместителю министра по кадрам. Федоров – чуть ли не впервые в жизни – надавил на свою инвалидность, и его согласились вместо Тюмени послать в станицу Вешенскую. Находилась она всего в шестидесяти километрах от Ростова, но была такой глухоманью, что зимой туда добраться было просто невозможно, а на вызовы к пациентам приходилось ходить на лыжах.

К тому же прямо перед распределением в его жизни произошло важное событие – он серьезно влюбился. Его избранницу звали Лилей, она была студенткой химфака Ростовского университета, и ей еще оставался год до выпуска. Ее строгая мать была против их скоропалительного романа, но разве харизме Федорова можно было что-то противопоставить? На зимних каникулах Лиля приехала к нему, и они поженились, ну, а потом еще несколько месяцев у них был брак по переписке, ведь он не мог покинуть Вешенскую, а ей надо было доучиться.

В 1953 году Лиля с отличием окончила университет и получила распределение в город Лысьва Пермской области, куда вместе с ней переехал и Святослав – уже заведующим глазным отделением. Это была еще одна глухомань, в распоряжении тамошней «скорой помощи», например, были одна машина и две лошади. Но зато в больнице оказалось достаточно оборудования, чтобы он мог делать операции, а потом на основании них подготовить свой первый научный доклад на тему удаления хрусталика вместе с капсулой при помощи специальной петельки. До этого хирурги удаляли только ядро хрусталика, капсула оставалась в глазу, со временем мутнела, и приходилось снова делать операцию.

Доклад местными научными кругами был принят благосклонно, но Федоров прекрасно понимал, что без дальнейшего обучения, без ординатуры, исследований, научного роста, он так навсегда и останется простым врачом. А он мечтал о большем, понимал, что годы идут, ему уже скоро тридцать, а он стоит на месте, потому что жестокая государственная машина запрещает ему развиваться!

И тут удача наконец решила ему улыбнуться. В стране произошли огромные перемены, которые не могли не повлиять на жизнь отдельных людей, и тем более на жизнь сына «врага народа». Умер Сталин, дела репрессированных при нем людей стали пересматриваться, и 9 апреля 1955 года коллегией Верховного суда СССР отец Федорова был реабилитирован за отсутствием состава преступления. Святослав был счастлив и немедленно забрал отца к себе, но кроме простой человеческой радости ему это событие принесло еще кое-что. Теперь пятно с его биографии было смыто, и теперь уже никто не мог помешать ему учиться дальше.

За два года обучения в клинической ординатуре государственного медицинского института в Ростове-на-Дону он собрал материал для защиты кандидатской диссертации. Для этого он полтора года ежедневно до трех часов работал в больнице, а потом через весь город ехал в нейрохирургическую клинику. Там он изучал состояние глаза при опухоли мозга или воспалительных процессах в мозгу, изучал поле зрения при заболеваниях, фотографировал глазное дно. К девяти часам вечера он возвращался в свою больницу, чтобы проявить пленку и напечатать фотографии. Домой он приезжал не раньше полуночи.

Наконец 20 мая 1958 года Святослав Федоров успешно защитил кандидатскую диссертацию, хотя некоторые офтальмологи, присутствовавшие на защите, уже заметили в работе некоторую «ересь». Он был слишком счастлив, чтобы обратить на это внимание, да и разве мог он тогда знать, что ему придется еще тридцать лет насмерть сражаться за свою «ересь»… Впрочем, знай он это – все равно не отступил бы. Он верил в свою счастливую звезду.

Самое главное – это изобрести новую технологию в молодом возрасте, до тридцати пяти лет. Тогда она даст тебе интересную жизнь: деньги, известность, возможность передвигаться по миру, не считая центов…

Что двигало Святославом Федоровым, когда он придумывал новую технологию? Сам он всегда без стеснения говорил, что просто хотел славы и денег. Но это плохо вяжется с тем, как он поступил спустя много лет, когда наконец создал свой знаменитый НИИ микрохирургии глаза. Очереди туда выстроились длиннее, чем в Мавзолей, но вместо того, чтобы поднять цены на свои услуги, он открыл филиалы по всей стране, чтобы больные, у которых было мало денег, не ехали в Москву, а могли вылечиться в своем городе.

Но таким уж он был – любил представляться бо́льшим эгоистом и циником, чем являлся на самом деле…