Шракбек Кабылбаев - Синие шинели Страница 44

— А что стало с Григоренко и его разведчиками?

— Они попали в руки бандитов, — говорит Сурдушкин, и лицо его становится напряженным. — Мы нашли их только на следующий день после завершения операции. Восемь обезображенных пытками трупов…

Четверых похоронили на станции Туркестан, четверо лежат под воздвигнутым в Чимкенте обелиском…

Обелиск погибшим работникам милиции стоит в городском парке. На сером постаменте всегда живые цветы. Сюда, к обелиску, часто приходят юные чимкентцы, чтобы встретиться с живыми участниками боевых походов. Затаив дыхание, слушают они ветеранов милиции, участников боев с басмачами — Никона Макаровича Сурдушкина, Ерназара Усманова и других. Им есть что рассказать ребятам о тех суровых днях.

И. ПЕПЕЛЯЕВ, подполковник внутренней службы.

г. Чимкент.

П. Самойлов, И. Антипов

ВСТРЕЧА В НОЧИ

Есть на самом севере Казахстана село Ольгинка. Природа в тех местах веселая, через каждые полверсты колки серебристых берез; но жизнь там до революции была совсем невеселой. Ольгинка — село переселенческое, сюда, за Урал, нужда загнала мужиков из Центральной России, с Украины, но и здесь от нищеты избавились единицы — те, кто похитрее да поприжимистее, а остальные беднели все больше, совсем теряли хозяйство, шли в батраки. С детства батрачил у кулаков Кузьмичевых и Андрейка Перистый.

Хозяева были не из самых плохих, работать мальчишке приходилось, конечно, от зари до зари, но хоть не издевались. А с хозяйским сыном Витькой у Андрея завязывалось даже что-то похожее на дружбу. Завязывалось, да так завязаться и не успело — далеко разошлись их пути.

Когда началась война, Андрей Перистый был призван под ружье защищать царя и отечество. Три года с лишком провоевал он в составе Сибирской дивизии, дважды попадал в немецкий плен, дважды бежал из плена.

А. Р. Перистый.

В 1917 году 41-й Сибирский полк, в котором служил рядовой Перистый, перешел на сторону революции. В суровые годы гражданской воины солдаты бывшего 41-го храбро сражались с врагами Советской власти, бились с Колчаком.

Летом 1919 года Андрей Перистый вместе с несколькими своими товарищами был отозван с фронта и направлен в распоряжение ВЧК в уездный город Кокчетав. Ему поручили возглавить отделение бойцов-чекистов.

Время было беспокойное. На востоке не добит был еще «верховный правитель России», в степи бродили остатки белогвардейских и алаш-ордынских банд, кулачье продолжало надеяться на поражение Советской власти. Молодой чекист участвовал во многих схватках с белобандитами, не раз проявляя мужество и находчивость.

…Андрей Перистый готовился к отъезду домой, на побывку. За успешно проведенную операцию по ликвидации белоказачьего бунта в станице Лобаново он получил несколько дней отпуска. Земляки помогали ему собираться в дорогу, писали письма, просили кланяться родным и знакомым.

В самую последнюю минуту перед отъездом зашел к нему Василий Иванович Смоленский, комендант уездной ЧК.

— Собирайся, Андрей, в штаб, сам Широков вызывает…

Через минуту они уже шагали по широкой улице, и Смоленский рассказывал молодому чекисту невеселые новости. На деревню Колесниковку налетела на днях банда белогвардейцев и целиком, с детьми и женщинами, вырезала пять крестьянских семей, отцы которых сражаются в Красной Армии. Расследовать это страшное дело был послан комсомолец Григорий Еременко с товарищами. Но и они не вернулись. Пошли слухи, что Еременко погиб от рук бандитов.

Федор Петрович Широков, начальник уездной ЧК, не спал уже несколько суток. Он поздоровался с пришедшим, потер красные глаза и негромко сказал:

— Ну, Перистый, ты уже, конечно, в курсе дела. Сам понимаешь — с отпуском придется повременить. Поедешь на место со своим отделением и расследуешь обстоятельства гибели Еременко. Попробуй разузнать о численности банды, но не зарывайся, — внезапно повысил он голос, — а то знаю я тебя, всегда в самое пекло лезешь…

Чекистам было известно, что бандой, орудовавшей в Кокчетавском уезде, верховодит бывший начальник полиции Филатов — злобный, коварный и неглупый враг. Он отлично знал местность, чуть не в каждом селе среди кулаков у него была тайная агентура, поэтому удары его были внезапными и сильными.

В Колесниковку Андрей Перистый выехал со своими, подчиненными Вдовиным, Егоровым, Левиным и замечательным наездником Муратовым. Все они до прихода в отряд ВЧК успели пройти суровую фронтовую школу, были смелыми и находчивыми бойцами.

До Колесниковки семьдесят верст. Добрались без всяких происшествий. В деревню приехали уже затемно. Въехали осторожно, спешились и постучали в крайнюю избу — она была невидной, явно бедняцкой. Дверь отворила сгорбленная старуха. Она долго недоверчиво разглядывала молодого коренастого парня в военной форме. Наконец сказала:

— Мы Кругловы. А тебе кого надобно?

— Да тебя, бабуся, и надо, — ответил Перистый. — Узнать нам надо кое о чем…

Старуха пожевала губами.

— А вы из каких будете?

Перистый долго объяснял ей, что все они из уезда, от Советов. Старая крестьянка слушала молча, наконец по ее глазам чекист понял: поверила. И сразу изменилась, засуетилась, пригласила в избу:

— Милости просим! Будьте как дома!

Вскоре на столе появился до блеска начищенный старый самовар с медалями на боках.

У хозяйки двое сыновей служили в Красной Армии. В день налета к ней в дом ворвались бандиты в папахах, угрожали спалить хату: «Все большевистские гнезда выжжем!» Да не успели что-то, спешно стали собираться из села.

А через день пришли другие, может, и из той же банды, кто знает, в грязных, рваных рубахах, перепоясанные парусиновыми ремнями, обвешанные оружием, горластые, пьяные.

В одной из телег, на которых они приехали, лицом вниз лежал молодой парень, раздетый и окровавленный. Кто он был, в селе так до сих пор и не знают. Говорят бабы, что был это парнишка из красных, прислали его сюда, чтобы выследить Филатова…

Как раз в сумерки дело было. Парня сбросили с телеги, долго допрашивали, били плетьми, а потом положили вдоль бревна, привязали и взяли поперечную пилу…

Молча, опустив головы, сидели милиционеры, слушая страшную повесть о гибели своего товарища. Они знали, что каждого из них в любую минуту подстерегает смерть, что враг, сдыхая, готов на любые зверства. Но не страх, а беспощадную ненависть к контре вызвал этот рассказ в сердцах революционных, бойцов.

Рано утром Андрей Перистый и его бойцы пошли на могилу безвестного милиционера. Нужно было точно установить, кто был зверски казнен бандитами, хотя чекисты не сомневались, что погиб именно Григорий Еременко.