Александр Семенов - На взлёте Страница 45

Наиболее успешно выполняли разведывательные задания майоры Орехов, Воронько, Шульженко, капитаны Калинин, Шкуренко, Андреев, старшие лейтенанты Гольтман, Черноусов, Луговцев, лейтенанты Коверзнев и Сафронов. В конце августа четверо из них - Н. Н. Шульженко, П. Н. Андреев, В. Я. Калинин и В. Р. Коверзнев - были награждены орденом Красного Знамени.

Тем временем противник, прорвав нашу оборону, вплотную приблизился к Шауляю. Бои здесь достигли своего апогея. Нам пришлось в составе всей дивизии вылететь на боевое задание. Сбили мы при этом всего девять вражеских самолетов, но страху на немцев нагнали. Они в течение нескольких дней не появлялись над линией фронта.

Отразив контрудары в районах Добеле и Шауляя, 1-й Прибалтийский фронт развернул подготовку к новому наступлению на рижском направлении. Оно началось 14 сентября 1944 года. Погода не благоприятствовала действиям авиации, однако мы не сидели на месте.

Утром 16 сентября восьмерка Ла-7 под командованием майора А. П. Шишкина вылетела на прикрытие наземных войск. Боевой порядок группы был такой: на высоте четырех километров находилось звено Шишкина, пятьюстами метрами ниже звено майора А. В. Пашкевича. Внутри звеньев тоже было рассредоточение по высоте.

Придя в район патрулирования, Пашкевич заметил примерно в 1500 метрах над собой десять "фокке-вульфов", перестраивавшихся в колонну для бомбометания. Доложив об этом Шишкину, он повел свою четверку в атаку. Фашисты беспорядочно сбросили бомбы и приняли бой. Десять против четырех!

Майор Шишкин поспешил на помощь товарищам. Имея преимущество в высоте, он с ходу атаковал противника. Сразу же вспыхнули два "фокке-вульфа". Майору Пашкевичу и старшему лейтенанту Скрипнику удалось поджечь еще два вражеских истребителя. Этим, по существу, исход боя был решен. Потеряв почти половину самолетов, противник покинул район.

В сентябрьском наступлении наша дивизия тесно взаимодействовала с 3-м гвардейским механизированным корпусом - подвижной группой 43-й общевойсковой армии. Корпус был введен в прорыв, и к концу дня 16 сентября передовой его отряд достиг Западной Двины. Наши летчики надежно прикрывали боевые действия танкистов, вели в их интересах разведку вражеских войск. Сведения о противнике непосредственно с борта самолетов передавались на командные пункты танковых соединений и даже частей.

А всего на протяжении сентября 1944 года 3-я гвардейская истребительная авиадивизия произвела 2240 боевых самолето-вылетов, при этом состоялось 65 воздушных боев и было сбито 113 самолетов противника. Мы потеряли 16 самолетов.

В октябре 1-й Прибалтийский фронт предпринял новый удар на мемельском направлении. Вражеская оборона за четыре дня была прорвана на глубину до шестидесяти - девяноста километров. Советские войска вышли на побережье Балтийского моря, отрезав от Восточной Пруссии основные силы немецко-фашистской группы "Север".

И тут мне пришлось распрощаться с моими боевыми друзьями. Я получил назначение на должность командира истребительной авиационной дивизии во 2-ю воздушную армию, действовавшую в составе 1-го Украинского фронта на берлинском направлении. В то время у каждого из нас все мечты были связаны именно с этим направлением.

От Вислы до Нейсе

В середине ноября 1944 года я прибыл в штаб 2-й воздушной армии, располагавшийся в польском городе Жешув, чтобы представиться командующему генерал-полковнику авиации С. А. Красовскому по случаю назначения меня командиром 322-й истребительной авиационной дивизии. Степана Акимовича в тот день в штабе не было: он находился на докладе у командующего 1-м Украинским фронтом Маршала Советского Союза И. С. Конева.

Принял меня начальник штаба армии генерал-майор авиации А. С. Пронин - мой сослуживец по 1939 - 1940 годам. Тогда он был начальником разведки авиационной бригады, а я - заместителем командира эскадрильи. Жили мы в одном доме, часто встречались.

Наша беседа с самого начала приняла непринужденный характер. Генерал Пронин сообщил, что 322-я дивизия имеет большой боевой опыт. Один из ее полков получил гвардейское звание вторым по Военно-Воздушным Силам. Среди летчиков много Героев Советского Союза. Командный состав хороший.

- Но в последнее время дивизию лихорадят аварии самолетов, - сказал в заключение начальник штаба. - Только вчера доложили, что на посадке разбились еще два Ла-5. Советую разобраться с этим в первую очередь.

Знакомая картина! Когда мы начали осваивать истребители Ла-5, тоже было много поломок. Самолет неплох - имеет приличную скорость, мощное вооружение, обладает преимуществами перед истребителями противника в вертикальном маневре. Однако на взлете и при посадке требует от летчика повышенного внимания и четкости действий. Стоит приземлиться на повышенной скорости, при недостаточно ровном грунте или резко затормозить, и он энергично разворачивается. В результате фанерная обшивка в хвостовой части фюзеляжа ломается или скручивается настолько, что машину совершенно нельзя отремонтировать.

В гостинице я продолжал раздумывать над этим и пришел к твердому убеждению, что не все летчики 322-й дивизии хорошо освоили взлет и посадку на Ла-5. Особенно - посадку. Еще более укрепился я в своем мнении, когда узнал от главного инженера армии генерала А. В. Винокурова, что в дивизии всего лишь два учебных самолета Ла-5, да и они почти не используются. Теперь ясно, с чего следует начинать работу по ликвидации аварийности.

Утром меня вызвали к командующему, и в его приемной я неожиданно встретился со старым знакомым - Иваном Семеновичем Полбиным. На его плечах были уже генеральские погоны, на гимнастерке поблескивала Золотая Звезда. Генерал Полбин командовал в то время 6-м гвардейским бомбардировочным авиационным корпусом.

Я очень обрадовался встрече с этим одаренным авиационным командиром. Он, как и прежде, был полон новаторскими идеями о дальнейшем повышении боевой эффективности бомбардировочной авиации.

К командующему мы вошли вместе.

Генерал С. А. Красовский встретил меня приветливо. Расспросил, где я служил, на каких самолетах летал. Рекомендовал обратить особое внимание на подготовку летного состава к штурмовым и бомбардировочным действиям по наземным целям. Потребовал ликвидировать в дивизии аварийность. В заключение осведомился, нет ли вопросов у меня. И тут я обратился к нему с просьбой о выделении для нас нескольких учебных самолетов Ла-5.

- Ну и ну, - с нарочитой строгостью сказал командующий. - Дивизии еще не принял, а уже начал попрошайничать.

Я постарался обосновать свою просьбу. Генерал выслушал мои доводы и пообещал прислать шесть - восемь "спарок". Обещание это он не замедлил выполнить...