Сименон и Дениз Уиме - Людмила Григорьевна Бояджиева Страница 46

Вечерний показ — смокинги и вечерние платья обязательны — начинается в половине десятого. Дениз готовится с семи часов. Проглатывает сэндвич с салатом, в то время как дамский парикмахер Клод, каждая минута которого оплачивается совсем не дешево, занимается ее прической, маникюрша ногтями, гримерша лицом.

Приняв душ и надев смокинг, Жорж предупреждает:

— Уже двадцать минут десятого.

— Спускайся, твое нетерпение нервирует меня, — не отрывая глаз от своего отражения в зеркале, говорит Дениз.

Дворец фестивалей в двухстах метрах, но надо пройти сквозь толпу зевак, зрителей, репортеров, заполняющих большую лестницу. В ожидании выхода кинозвезд толпа собирается у лифта и среди звезд идет соревнование — все хотят явиться последним, запечатлевшись в памяти зевак и, в первую очередь, репортеров. Дениз непременно необходимо оказаться в числе запаздывающих ВИП-персон. Каждый день ее прическа меняется — то ее украшаю бриллианты, то янтарного цвета жемчуг. Она млеет под блицами, ощущая себя самым значительным лицом происходящего.

На фестивале Сименон знакомятся с Феллини и его женой Джульеттой Мазиной. Джульетта, избегавшая пышных туалетов и почестей, скромно держится в стороне. Дениз необходимо блистать в центре внимания, она вновь организовывает кружок жен членов жюри. Дамы проводят свои «заседания» в фойе под предводительством Дениз. Но, увы! В прессе о замечательном начинании мадам Сименон ни слова.

Торжественный день вручения премий оказался горячим. Среди участников жюри разгорелся спор сторонников «Сладкой жизни» Феллини и фильма Антониони. С помощью Сименона победу одержала «Сладкая жизнь». Джульетта разрыдалась на его плече, когда он зачел список лауреатов. А Фредерико Феллини стал другом Сименона на долгие годы.

— Симпатичная пара. Он — чрезвычайно эффектный мужчина. Джульетта выглядит, как моя горничная на дне рождения своего деревенского брата, — прокомментировала Дениз новых друзей. — Могла бы себе позволить не оставаться серой мышкой, все же обладательница двух «Оскаров».

— Заметь себе, что этот мэтр мирового кинематографа и его жена — знаменитая киноактриса, чью Кабирию знают во всем мире, проживают в довольно скромной квартире в Риме и обладать замком не рвутся.

— И это тебе нравится? Увы, бедняги просто не умеют жить красиво. Всю жизнь ютятся, как парвеню, попавший в богатую гостиную и сидящий в коридоре на краешке кресла. Тебе повезло, дорогой: с адскими трудностями твоя жена поддерживает необходимый комфорт.

— Не убежден, что мне он так уж необходим, — буркнул Жорж, не желая продолжать дискуссию. — Наличие таланта и известности не означает потребности в буржуазной роскоши.

— Ха! Ты ж у нас сплошная добродетель. — Дениз окинула его насмешливым взглядом. — Талантливые, не талантливые, скромники или снобы — все мужики — кобели. Уж это я точно знаю. — Она задумалась. — Вернее, чем талантливей, тем кобелистей.

В феврале 1977 года парижский еженедельник «Экспресс» под заголовком «Казанова-наш брат… » опубликовал диалог Феллини и Сименона. В разговоре с итальянским кинорежиссером, похваставшемся своим увлечением женщинами, Сименон сообщил, что он провел подсчет и установил: начиная с тринадцати с половиной лет он имел 10 000 женщин, уточнив, что 8000 из них были проститутками.

12

Сентябрь 1960 года. Время близится к полдню, а это значит, рабочая «смена» Сименона заканчивается. Завершается и роман — еще страница и можно поставить точку. Старинный письменный стол заливает солнце. Совсем не хочется в такой час описывать прострелянный висок самоубийцы. Жорж решается: «Эрик отбросил пистолет: — Жить, я хочу жить!..» — написал он и вздрогнул — в кабинет ворвалась Дениз. Плечи сотрясали рыдания, на искаженном мукой лице размазана тушь для ресниц.

— Милый Джо, умоляю тебя, помоги мне! — Она бросилась перед ним на колени. — Смотри на меня, как смотрел прежде! Никто никогда не помогал мне кроме отца, который слишком рано умер. Совсем юной я поняла, что ничего не стою. Зачем я встретила тебя именно тогда, когда приготовилась умереть! Я была несчастной игрушкой, которую мужчины перебрасывали словно мяч…

Не отнимай у меня свою любовь, Джо, ты так старался сделать меня счастливой. Ты вселяешь в меня надежду, ты все мне дал! Я хотела большего. Я понимаю, что бываю чересчур настойчива, а все потому, что я люблю тебя, восхищаюсь и хочу быть достойной своего знаменитого мужа…  Джо, мой Джо, на коленях умоляю тебя…

— Замолчи, пожалуйста! — Жорж оторвался от письменного стола и обнял жену. — Давай поговорим спокойно. Он уловил сильный запах спиртного и вздохнул: пьяные истерики Дениз происходили все чаще.

— Обещай никогда не покидать меня! Без тебя я ничто. Я ничего не стою, но я люблю тебя!

— Я не собираюсь бросать тебя! Что за фантазии, успокойся, пожалуйста.

Сименон уводит жену в спальню, укладывает в постель и привычно капает в стакан успокоительное. — Обещаю быть внимательным к тебе, но и ты пообещай — мы пригласим доктора и посоветуемся, как лучше поступить с твоей тягой к виски.

— Что?! — Дениз вскочила, швырнув стакан. — Мне доктора?! Ты просто негодяй. Убийца, вот ты кто! — Она набрасывается на него с кулаками. После короткой схватки оба оказываются в кровати, срывая друг с друга одежду. Дениз проявляет бурную страстность: снова вопли, закатывание глаз, яростный секс…

«У наших отношений бывают разные периоды, в том числе и периоды, напоминающие наши пылкие дни и ночи в первое время» — констатирует Сименон. Под влиянием спиртного, Дениз стремиться к покаянию и близости, а протрезвев не на долго, обливает мужа холодом и презрением. Вечером, когда он заходит в ее кабинет, Ди вдруг бросает ненавидящий взгляд:

— Что тебе еще надо?

— Поцеловать тебя.

— Только поскорее.

Все это заканчивается бурными, отчаянными объятиями.

В растерянности, он начинает заносить свои наблюдения и мысли в тетрадь.

Ничего в доме не запирается, кроме кабинета Дениз и секретарши. Разумеется, Дениз нашла дневники мужа.

— Почему ты пишешь тайком? Обещай давать мне читать все, я ведь никогда не забываю прочесть твои романы.

Она знает, что Тижи читала все, написанное мужем, и не хочет отставать. Кроме того, жадно прочитывая новые тексты мужа, она ищет своего отражения в тех или иных образах.

Теперь необходимость давать на прочтение Дениз свой дневник, толкает Сименона к искажению фактов — он настолько преувеличивал свои чувства к жене, что они стали неузнаваемыми.

Через несколько лет эти тетради прочтет знакомый литератор.

— Вы непременно должны напечатать свои дневники! Это же документ первостепенной важности! — советует он.

Сименон позволил уговорить себя, назвав рукопись «Когда я был старым». Во времена написания дневника ему