Владимир Коваленок - Родина крылья дала Страница 46

1. В целом комплекс не перестает меня восхищать до сих пор. Великолепная лаборатория. Здесь есть все. Очень хорошая технологичность даже для данного этапа. Ведь проводится уже серия замен, ремонтов и т. д. А сколько задач решать можно! Это же огромнейшее достижение нашей научной и конструкторской мысли.

2. Становится очевидным, что сама станция не готова была принимать экипажи столь длительных экспедиций. В сущности она закладывалась только для работы. Наступил совершенно новый период: в станции надо жить и работать. Это уже новый подход, новые требования к станции. Общими словами это может быть сформулировано так: в станции все должно удобно эксплуатироваться, быть ремонтоспособным и технологичным, красивым и изящным. Нигде не должно быть признаков времянок, даже в самых маленьких деталях. К красоте, изящности и удобству внутреннего интерьера необходимо предъявлять очень высокие требования. Я вижу в этом один из резервов усиления работоспособности экипажа, качества работы и т. д. Ведь среди этого интерьера надо жить…»

Далее мною было сделано около сотни предложений, которые после возвращения на Землю с большим интересом восприняли конструкторы космической техники и реализовали на последующих станциях «Салют-7» и «Мир».

Несмотря на большую загруженность, я сделал несколько записей и на раннем этапе пребывания на станции. Привожу их для того, чтобы легче было понять наше становление — как космонавтов и исследователей.

«20.06. Продолжаем готовить станцию к работе. Осталось совсем немного. Сегодня управлял станцией в ручном режиме. Слушается, как игрушка, управляемость отличная. По приборам визуального контроля ориентацию можно строить с точностью до ±10— 15 дуговых минут. Больше надо смотреть на Землю. Вырисовывается план работы, наблюдений.

Сегодня увидел, что от Антарктиды идут айсберги — из района пролива Дрейка и моря Уэддела в направлении островов Южная Георгия и Тристан-да-Кунья. Караван айсбергов — словно белые лебеди в океане. В 23.46–23.47 (район Соломоновых островов) отчетливо видел подводные горы, хребты, разломы, изгибы, линии, напоминающие русла рек и дороги. Повторилось это в трех местах в этом же районе. Солнце над горизонтом 25–30° . Надо выпросить время на наблюдение этого района. Видно было сверхотчетливо. Спросить у океанологов: может, они знают о них, подводных горах, и подскажут, что такие действительно есть. Сегодня вышли на солнечную орбиту. Солнце не заходит. Космические полярники! Так будет 5 суток.

С Сашей много шутим, смеемся. Сегодня обсуждали вопрос обострения восприятия, смеялись. С первого дня делаем все сообща. Если один что-то делает, то и другому всегда есть работа. В иллюминаторы надо всегда смотреть вместе. Мы летаем с Сашей с хорошим рабочим настроением. Не подаем виду и не думаем, что своим полетом делаем кому-то одолжение. Оба гордимся, рады и довольны, что нам доверили такое большое дело. Намерены довести все до конца — тогда я буду просто счастлив по-человечески. Трудно ли? Да. Но ведь это дело, ради которого стал космонавтом. Конструкторы, разработчики, руководители и мы должны делать одно — новые шаги в космосе. Надо работать.

Может, я один так мыслю, не знаю. Это мои чувства. Если бы я это говорил на коллективном собрании, то можно было бы думать, что я лицемерю, хочу быстрее полететь. Я так мыслил до полета, так думаю и сейчас, когда летаю.

Пора спать. 0 час. 30 мин. (Первое нарушение режима. Каюсь. Некогда писать дневник)».

«21.06.78 г. Прошел очередной день космического полета. Каждому дню радуешься по-своему. Сегодня закончили расконсервацию. Все идет хорошо. Приступаем к основной работе. Сегодня дали план до 27 июня, 27-го ждем гостей. Придет экспедиция, международная: Петр Климук и Мирослав Гермашевский. Сегодня задумался над программой визуальных наблюдений. Летаем на солнечной орбите, очень интересно. Завтра сделаю первые записи, зарисовки. В невесомости чувствую себя хорошо. У меня уже почти нет прилива крови к голове. Сегодня занимался физкультурой. То, что рекомендовано с Земли, — только для разминки. Крутил дополнительно 15 минут велоэргометр, самочувствие после физо превосходное.

С Землей идет деловой разговор. Чувствую, что они нами довольны (по крайней мере не говорят, что недовольны). Мы Землей тоже удовлетворены. Стараемся все вопросы решать тихо, спокойно, в рабочей обстановке. Подтвердили, что в районе Соломоновых островов есть подводные хребты. Они на 700-метровой глубине. Интересно… Надо еще и еще раз посмотреть.

Пора заниматься фотографированием земной поверхности ручными фотокамерами. Сколько интересного материала! Видны кольцевые структуры, разломы, тектоническая деятельность, биопланктон, океанические течения и т. д. Пока не торопимся с выводами. Время посмотреть еще и еще раз у нас будет. Хочу особое внимание обратить на горизонт, на атмосферные явления, на ночной горизонт Земли.

Саша — просто прелесть! Он понравился мне с первой тренировки. Скромный, вдумчивый. Я очень хорошо понимаю его внутренний мир. Рос он без родителей. Помню, мы на космодроме смотрели фильм «Подранки». Фильм хороший, но суровый. После фильма пришли в номер и долго молчали. Каждый думал о своем. Ни на секунду не сомневались в том, что 140 суток мы с ним отлетаем без сучка и задоринки. Это заявление я делаю в 00 часов 06 минут. Все. Спокойной ночи!»

«22.06.78 г. Прошли траверз моря Росса. Свободная минута, нахожусь у иллюминатора, смотрю за борт, пишу. День прошел хорошо. Занимались медициной. Почему-то сегодня много думал о себе, о своей жизни, о своем детстве, школе, юности. Сколько людей пришлось встретить на своем пути! И каждый как-то повлиял на мою судьбу, жизнь.

Вроде бы и прожил 36 лет… Много ли? Мало ли? Трудно сказать. Для себя я считаю — много. Трудно мне было. Трудно было выходить на жизненную дорогу. Никто не вел за руку. Бабушка и мама (их фотографии со мной на станции) сделали все, чтобы в трудные послевоенные годы холода и голода я в своей детской душе не утратил человечность, чтобы любовь к людям осталась в сердце всегда. С этим я и иду по жизни. Встречаю людей, которые меня понимают и не понимают. Не понимают по одной причине: я прост и откровенен. Зато мне легко. Сам себя я всегда понимаю.

Когда только начали готовиться к полетам на станции, ох как было завидно… Тогда (1970 г.) начали готовиться Шаталов, Елисеев, Рукавишников, Леонов, Кубасов, Колодин, Добровольский, Волков, Пацаев. Казалось, что невозможно изучить такой комплекс, освоить его. Я тогда начинал работу по этой программе — как оператор связи. Чтобы работать с экипажами, надо знать, как они работают. Стал изучать технику, увлекся, присутствовал на всех тренировках. Не верилось, что когда-нибудь сам буду на их месте, в экипаже. И вот летим. Сколько труда за спиной. Годы неистовой работы.