Вадим Прокофьев - Дубровинский Страница 46

Он, конечно, понимал, какая мера ответственности за принятые решения лежит на председателе заседания. Решения принимаются в прениях голосованием, но к голосу председательствующего прислушиваются особо. От того, как он поведет заседание, на чем будет акцентировать внимание собравшихся, наконец, чью сторону сам изберет, зависит очень многое. А ведь на этом заседании должен решаться ни много, ни мало, а вопрос о вооруженном восстании.

На заседание уже прибыли партийные организаторы районов. Пришел и представитель ЦК Любич.

Это было деловое заседание. Сообщения партийных организаторов о волнениях в гарнизоне и готовности районов к выступлению. Короткие прения. И Московский комитет признал создавшуюся в городе обстановку благоприятной для того, чтобы объявить всеобщую политическую стачку и перевести ее в вооруженное восстание.

Конечно, несколько смущало сообщение Любича об аресте Исполкома Петербургского Совета, о неготовности столицы к восстанию. Но члены комитета были уверены – столичный пролетариат в дни восстания не останется в стороне.

Вечером того же дня должен был состояться третий пленум Московского Совета, на котором ожидалось присутствие большого числа гостей – рабочих с московских заводов и фабрик и по 20 представителей от партий – большевиков, меньшевиков, эсеров.

Пленум высказался за восстание, но меньшевики и эсеры настояли на том, чтобы не принималось никакого решения до тех пор, пока вопрос о вооруженном восстании не будет обсужден непосредственно на предприятиях. Они еще надеялись убедить рабочих в безнадежности восстания.

Пленум согласился обсудить 5 декабря на фабриках и заводах вопрос о стачке и вооруженном восстании, с тем чтобы 6 декабря принять окончательное решение.

Митинги рабочих начались еще вечером 4-го и проходили весь день 5 декабря. Резолюции митингов были равнозначными.

Рабочие городского хозяйства: «Примкнуть к всеобщей политической забастовке с целью добиться освобождения всего русского народа всеми имеющимися в распоряжении пролетариата средствами по первому распоряжению Московского Совета рабочих депутатов».

Рабочие типографии Кушнарева требовали ответить на «вызов правительства всеобщей забастовкой, надеясь, что она может и должна перейти в вооруженное восстание».

И так повсеместно – фабрика за фабрикой, завод за заводом.

Поздний вечер 5 декабря. Снова училище Фидлера. И снова Иосиф Федорович занимает председательствующее место.

Но сегодня в училище уже не закрытое заседание, а общегородская конференция большевиков Москвы. Здесь же присутствуют представители большевистских организаций Подольска, Звенигорода, Волоколамска, Тулы, воинских частей.

Дубровинский говорил первым. Говорил о готовности пролетарской Москвы к восстанию. Москва подвалов и бараков, Москва гулких заводских пролетов ждет призыва.

Мартын Лядов вспоминает: «Я отлично помню эту конференцию. Настроение всех собравшихся было чрезвычайно серьезное. Дружинники тщательно охраняли вход в училище и внимательно проверяли каждый мандат».

Дальше память несколько изменила Лядову. Он пишет: «Марат особенно торжественно открывает собрание кратким вступительным словом…» Но собрание открывал Дубровинский. Как председательствующий, он предоставлял слово и очередным ораторам.

«Говорят не районные организаторы, даже не передовые партийцы-профессионалы, а рабочие от станка – действительные представители с предприятий. И все их речи были совершенно однообразны: вчера или сегодня обсуждался вопрос по цехам, принято было единогласное решение поддержать питерцев, на заводе имеется такое-то количество вооруженных, мастерские готовят пики, кинжалы, полосы железа для нападения; если Московский комитет не объявит восстания, рабочие восстанут сами, ведь их трудно было удержать еще во время восстания Ростовского полка.

Я не помню, сколько было произнесено таких речей (их было много), но, наконец, начали раздаваться голоса, что пора прекратить прения».

Тогда Дубровинский «предлагает дать слово тем, кто хочет высказаться против восстания».

Вопрос о вооруженном восстании ставится на голосование.

И лес рук. Объявить 7 декабря всеобщую забастовку и начать вооруженную борьбу.

«Члены комитета остались на заседание комитета. Все чувствовали, что сейчас принято величайшей важности историческое решение. Ни у кого не было полной уверенности, что мы действительно победим на этот раз, но зато большинство было уверено в том, что, если бы мы не подняли в этот момент перчатки, революция была бы наверняка разбита. Реакция, поддержанная теперь открыто всей буржуазией, уже ни перед чем не остановилась бы, она наглела бы все больше и больше. Наше, даже неудачное, восстание, безусловно, оттянет окончательную победу реакции, даст нам возможность лучше организовать дальнейший ход революции. Поэтому принятое решение было единственно возможным решением. И нужно принять все меры к тому, чтобы провести наилучшим образом московское восстание и чтобы наш ЦК добился поддержки нашего восстания другими местами, в особенности Петербургом и по линиям железных дорог.

…Был принят ряд практических мероприятий: было решено выделить Исполнительную комиссию из трех членов (Марата, Васильева-Южина и меня) и двух кандидатов – Савкова и Лешего (Доссера), всем остальным членам комитета разойтись по своим районам и жить непосредственно в районе все время восстания; Исполнительная комиссия должна у себя сосредоточить все руководство восстанием; все районные дружины должны быть непосредственно подчинены боевому организатору. Было принято решение и насчет того, чтобы подробная информация о сегодняшней конференции была дана в наших газетах „Вперед“ и „Борьба“».

В. И. Ленин. 1897 г., С.-Петербург.

Н. К. Крупская. 1903 г.

С. И. Прокофьев.

А. Д. Карпузи

А. И. Хозецкий.

К. Ф. Бойе.

П. С. Мокроусова-Карпузи.

Ф. И. Поляков.

Е. И. Немчинов.

Дом на Немецкой улице (ныне улице Баумана) № 23, в котором собирался Центральный рабочий кружок.

М. И. Ульянова.

А. И. Елизарова.

Д. И. Ульянов.