Иван Драченко - На крыльях мужества Страница 47

"Яки" моментально разогнали любителей атаковать одиночек, а одного зажали и привели на аэродром. Ас попался матерый - на груди набор крестов. На вопросы отвечать не пожелал, но потом, поломавшись, дал любопытные ответы. Во-первых, гитлеровское командование делает ставку на ФАУ и реактивные самолеты, во-вторых, население панически реагирует на приближение советских войск к границам фатерлянда, в-третьих, летный состав фашистов значительно поредел, а молодежь, прибывшая в часть, необстрелянная, сырая...

Да, это были уже не те "бриллиантовые мальчики" Геринга, которые пели бравурные песни и расстреливали на дорогах беззащитных женщин и детей, пускали под откосы санитарные поезда, картинно несли на своих боках удавов, черных кошек, пиковых дам... Летчика отправили по назначению, а пистолет "вальтер" и компас командир дивизии вручил Бате - майору Девятьярову, который уезжал лечиться.

Вскоре уехал и я получать для полка новые машины. По возвращении узнал страшную весть: при разведке в районе Кракова погиб мой боевой друг Евгений Алехнович, наткнувшись, на бреющем полете на танковый термитный снаряд. Указом Президиума Верхновного Совета ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Путь наших войск лежал все дальше и дальше на запад. Гитлеровские заправилы полагали, что Висла станет тем рубежом, дальше которого наступающие пройти не смогут. Вражеская система укреплений включала в себя полосы долговременных инженерных сооружений, траншей, с многочисленными дотами, минными полями, чередовавшимися с противотанковыми рвами и надолбами.

Готовясь к прорыву мощного оборонительного пояса, мы вели особо тщательную разведку с воздуха: карты буквально пестрели от выявленных целей. Все это передавалось артиллеристам, саперам. И когда по точно разработанному графику загремели залпы прорыва, все эти огневые точки были стерты с лица земли.

Начались ненастные дни: туман, низкая облачность и снегопады приковали авиацию к аэродромам. Отважные экипажи все же бросали свои машины в эту слепящую мглу, находили и громили противника.

Одно из сложнейших заданий здесь пришлось выполнить командиру второй эскадрильи капитану А. Овчинникову. Поступил личный приказ генерала Рязанова любой ценой уничтожить штаб фашистской танковой армии, который находился в шестидесяти километрах от переднего края наших войск в деревне Бжеги. Дело в том, что к штабу несколько раз пытались проникнуть диверсионные группы, однако безуспешно. Из деревни немцы выселили всех жителей, а штабные помещения обнесли несколькими рядами колючей проволоки, ощетинились пушечными и пулеметными стволами.

Окрестности охранялись усиленными нарядами эсэсовцев с собаками. В воздухе патрулировали истребители противника.

Вот на выполнение этого задания и решили послать "химиков". На штурмовики были подвешены по два выливных прибора, заряженных керосином с гранулами фосфора. При соединении с кислородом воздуха керосина и фосфора происходит самовоспламенение смеси.

Надо иметь железную волю, чтобы под обстрелом сидеть на этой "адской бочке". Стоит осколку или пуле попасть в 250-килограммовый резервуар, и сгоришь без промедления.

Капитан Овчинников в группу включил только "стариков" - опытных пилотов, мастеров штурмовых ударов.

К цели шли, прижимаясь к лесным массивам. Ведущий заметил патрулировавших истребителей и дал команду усилить бдительность. Те, ничего не обнаружив, повернули в сторону Енджеюва.

Теперь задача - проскочить мимо зенитчиков. Они, конечно, спохватились, но уже было поздно. Беспорядочный огонь не нанес урона штурмовикам. Довольно малая высота, угловое перемещение самолетов настолько велико, что зенитчики не успевали вносить поправки в прицеливание. "Причесав" по ходу зенитные установки, "илы" бросились на штабные постройки, со всех сторон обливая их горючей смесью.

Внизу сразу все заполыхало, задымило, как в аду. Огонь беспощадно пожирал дома, во дворах метались темные фигуры гитлеровцев. Штаб армии был полностью уничтожен...

На свой аэродром группа возвратилась без осложнений. Всем участникам полета - Александру Овчинникову, Николаю Полукарову, Владимиру Жигунову, Георгию Мушникову, Алексею Смирнову и Николаю Бойченко - командующий фронтом И. С. Конев объявил, благодарность.

Постепенно погода начала улучшаться. Теперь летчики стали действовать солидными группами, поддерживая вырвавшиеся вперед танковые части. Штурмовики, истребители и бомбардировщики налетали на отходящие колонны фашистов, наносили по ним чувствительные бомбовые удары, расстреливали из пушек, пулеметов, эрэсами.

Перелетели всем хозяйством на аэродром под Ченстоховом. Город находился на северной границе Домбровского угольного бассейна, с многочисленными фабриками, заводами. На горе взгромоздился внушительный древний Ясногорский монастырь, видавший у своих стен захватчиков разных мастей: и татар, и венгров, и шведов, теперь - немцев. По старинному преданию, над этой горой всегда сияет солнце, откуда и получила она название - Ясная гора. Командир эскадрильи Николай Евсюков, рассматривая новое расположение полка, устремил взгляд в небо. Самолетов в воздухе не было.Что же его заинтересовала? Спросили.

- Монастырь, вот, думаю нам кстати. Шпиль высоченный, прямо тебе приводная радиостанция.

Здесь сложилась довольно интересная ситуация. Наши танкисты сделали такой бросок вперед, что некоторые подразделения гитлеровцев остались в нашем тылу. Вооруженные до зубов, они сосредоточились в близлежащих лесах. По данным разведки, над ними появлялись транспортные самолеты и по сигналам с земли сбрасывали какие-то грузы.

Наконец одно из обстоятельств особо насторожило: возле колодца был снят наш часовой. И вот подана команда "В ружье!". Завыла сирена. Что случилось? Сплошное недоумение. Ясность внес прибежавший с командного пункта дежурный: из лесу фашисты лезут на аэродром. Обычно на нас нападали с воздуха, здесь атакуют с земли. По тревоге были подняты все, вплоть до поваров, санбатовцев, сапожников... Подключился личный состав и 156-го истребительного полка.

Летчики развернули "ильюшины" хвостами к лесу, стрелки заняли места в кабинах. То там, то здесь завязывалась перестрелка.

Несколько машин успели подняться в воздух и начали поливать фашистов из пушек и пулеметов. По всей вероятности, нам бы пришлось туговато, не подоспей на помощь артиллеристы и танкисты на трцдцатьчетверках. Общими усилиями смяли и разогнали незваных гостей, попытавшихся отбить у нас горючее для техники.

Наравне с мужчинами отличились здесь и оружейницы - Эмма Узилевская, впоследствии жена Овчинникова, и Катя Кубышкина. Когда на аэродром полезли гитлеровцы, они наводили порядок в бараке. Эмме и Кате приказали закрыть барак и поднести ящики с патронами к лесу, где шла перестрелка.