Филлипс Грэхем - Александр Македонский Страница 47

В конце концов Александр решил не вести никаких переговоров. После того как Бесс казнит Дария, Александр рассчитывал получить поддержку со стороны персидской аристократии и организовать поход против человека, погубившего законного владыку. Но, конечно, больше всего Александр желал, чтобы остатки армии Дария отказались поддержать Бесса, и таким образом ему удалось бы избежать войны. К несчастью для великого полководца, эта его надежда не оправдалась. Александр наслаждался войной, которую вел до сих пор, но с этого момента ему предстояло столкнуться с совершенно иным характером боевых действий, в которых даже у него не было никакого опыта. Непобедимая македонская фаланга и конница были бесполезны в горной местности. Поэтому Александру следовало действовать стремительно, чтобы захватить персов в чистом поле. С этой целью он даже не дал Бессу шанса начать переговоры и направил легкую кавалерию с заданием связать силы противника, а сам с небольшим конным отрядом бросился дальше в погоню.

Главное войско провинции находилось далеко на востоке, а Бесс в сопровождении конной охраны и во главе остатков армии Дария стремительно отступал в горы, везя с собой связанного царя. Арриан рассказывает о том, что случилось дальше:

Александр настиг персов на исходе дня. Их было немного числом, и некоторые из них бросились бежать, едва увидели, что царь сам возглавляет преследователей. Некоторые попытались сражаться, однако, потеряв несколько человек, тоже обратились в бегство. Бесс и его охрана в количестве шестисот всадников попытались вывезти Дария в повозке, в которой его держали. Но, когда воины Александра приблизились, Набарзан и Барсант [двое слуг Бесса] ударили его мечами и скрылись. Раны, полученные Дарием, оказались смертельными, и он умер прежде, чем Александр его увидел.

После бегства Бесса Александру стало ясно, что выбора у него не осталось: придется воевать, причем война будет затяжной и трудной.

У Бесса могло не быть армии, способной сразиться с войском Александра в открытом поле и победить в обычном сражении, однако его сила заключалась в огромном множестве конных лучников, которые были способны наносить удары повсюду и в любое время. В партизанской войне не бывает линии фронта. Отныне воины Александра подвергались постоянной опасности: небольшие вражеские отряды наносили удары по линиям коммуникаций македонской армии, сеяли хаос и мгновенно исчезали в горах. Армии, которая последовала за Александром в Бактрию, пришлось привыкать к суровой жизни, постоянным опасностям, подстерегавшим даже на отдыхе, и тяжелым климатическим условиям, словом, всем обстоятельствам, сопутствующим народному восстанию. Ситуация осложнялась еще и тем обстоятельством, что теперь большую часть 40-тысячного войска Александра составляли уже не греки с македонянами. В ее многонациональном составе были египтяне, сирийцы, вавилоняне. Все они сражались под его командованием против персидского господства, однако теперь, после смерти Дария, их было трудно убедить в необходимости продолжать тяжелые походы. Более того, теперь рядом с Александром находилось около 6000 персов, которые присоединились к его войску после того, как на его сторону перешел отец Барсины Артабаз. После захвата Персеполя, древней столицы персидских царей, Александр отправил домой примерно такое же количество уставших от сражений македонских ветеранов. Теперь у него был на счету каждый воин, и ему требовалось сделать все, чтобы оставшиеся сохраняли лояльность своему полководцу. И на этом этапе войны усиливается роль его элитного подразделения — щитоносцев. А вместе с ними на вторые роли в войске выдвигается и человек, который ими командовал, — Селевк.

Щитоносцы — или гипасписты — представляли собой относительно малочисленное, но прекрасно обученное подразделение тяжелой пехоты, некогда служившее для охраны царской особы на поле боя. Это была своего рода македонская гвардия. В отличие от остальных македонских пехотинцев, вооруженных в основном копьями, гипасписты прекрасно владели еще и мечом и даже луком. Во времена правления Филиппа на них возложили еще и обязанность следить за соблюдением дисциплины в войске, и таким образом они превратились в первое в мире подразделение военной жандармерии. В ситуации, когда Александр оказался перед перспективой затяжной войны, он решил значительно увеличить количество этой части своего войска. Царь довел число гипаспистов до 6000 человек и стал использовать их для устрашения мятежников из числа местного населения, а также против недовольных в его собственном войске. В этом элитном подразделении служили только греки и македоняне, и этот принцип Александр оставил без изменения. И это понятно: для подавления недовольства среди иностранных солдат Александр мог рассчитывать только на европейцев. Командиры гипаспистов всегда находились в привилегированном положении по сравнению с остальной македонской армией, но теперь царь предоставил им практически полную самостоятельность. Даже высшие военачальники должны были дважды подумать, стоит ли отдавать какой-либо приказ хотя бы какому-нибудь десятнику из числа гипаспистов. К этому стоит добавить, что гипасписты были не только наиболее обученными воинами. Это подразделение лучше всего снабжалось, его воины были наиболее преданы Александру, но, что наиболее важно, их больше всего боялись не только покоренные народы, но и сами македоняне. Это была настоящая армия в армии. Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что в современности наиболее близкими им по значению и функциям были войска СС в фашистской Германии. Сходство тем более близкое, что, подобно эсэсовцам, гипасписты делились на элитную гвардию и подразделения, как мы бы сейчас сказали, политической полиции. Командование гипаспистами организовало настоящую тайную сеть информаторов и соглядатаев, которые постоянно доносили Александру обо всех проявлениях недовольства среди его солдат. Они же занимались и устранением недовольных. Впрочем, нет ничего удивительного в том, что мы сравниваем войска СС с этим подразделением македонской армии: Адольф Гитлер сам не раз заявлял, что идею создания своих элитных частей он позаимствовал у Александра Великого.

Итак, в конце лета 330 г. до н. э., когда гипасписты были подобным образом реформированы, ими командовал Никанор, сын Пармениона; его помощником был Селевк. До тех пор о нем ничего не известно, кроме того, что он был греком, возвысился до своего положения из рядов обычных солдат и имел примерно один возраст с Александром. В случае с Селевком можно с уверенностью сказать, что его возвышение означало, что он был очень хорошим воином. Кроме того, он обладал еще и такими необходимыми для начальника тайной полиции качествами, как тщеславие, коварство и жестокость, в чем вскоре и пришлось убедиться Никанору.